Отар Кушанашвили: Ненависти к русским в МОЕЙ Грузии и в заводе нет

Не надо обращать внимание на петушиный задор малообразованных моих грузинских забавников-переростков, не умеющих даже слово «оккупант» без ошибок писать ни на одном из языков; ненависти к русским в МОЕЙ Грузии и в заводе нет, а заводчики всему этому грязному делу — это не МОИ грузины, у которых, как у меня, самое многолюбивое сердце в мире, но — антропоморфные манкурты, «гарцующие на фантомных ножках».

Можно сколь угодно умнО и пространно рассуждать о векторных и скалярных величинах, но то, что сказанул малахольный в эфире притворно дерзкого канала «Рустави 2», мог сказануть только трус. 

Принимая во внимание тот бесспорный, безоговорочный факт, что я — самый мужественный из всех грузин, но с головой у меня (включите ТВ ЦЕНТР!) абсолютный порядок, можно предположить, что поза «Смотрите, как я истекаю кровью, но цепи вы на меня никогда не наденете!» — позой и останется, бо нет в мире более лицедейской нации, чем моя.

Пусть их.

Нино Катамадзе стращает: больше не приеду.

Но Вы же напираете на слово «свобода», Вы вольны не приезжать; есть подозрение, что эту культурологическую утрату (как полагает Н. К., невознаградимую) туземцы со скрипом, но переживут.

Она пишет и говорит о «свободном» поколении, что народилось в Грузии. 

Так, как сказано одним веселым ученым, «я сейчас лихо скорректирую параметры ваших ожиданий».

Во-первых, не столько «свободное», сколько конформное (погуглите, Нино, погуглите).

Если альфа и омега свободы по-грузински, бить, крушить, орать благим матом — то это она еще меня с моими сподвижниками не видела; нам было плевать на генсеков, потому что у меня, например, были лучшие в мире МАМА И ПАПА, и они научили меня: свобода, равно и всякое говно, — в голове и сердце; а не потому, что Брежнев с Шеварднадзе повелели.

Я не понимаю, как этим людям самим себе удалось внушить, что при имени Путина собаки сбиваются в стаи, а по стенам начинает течь кровь.

Тьму окаянную мы несем в себе сами, внешнее, наружное здесь ни при чем, получается, и свет — в нас самих, и если таких элементарных вещей не понимает артист, по определению существо органичное и тонкое, то где и как понять политику, с головы до пят состоящему из убогих и диких клише?!

Про придурка, обматерившего ВВП, говорить вовсе нечего: придурок алкал, как алкоголик спозаран живительного глотка, пятнадцати минут славы — и он их получил. Не сказать, чтобы с помощью людей много его умнее, нет, вовсе, с медвежьей помощью людишек «мелких и помпезных», раздувших из грузинской мухи русского слона, только что не сделавших его, пораженного, верно, апраксией, тотемным животным для таких же антропоморфных, которых, удостоверяю положительно, в МОЕЙ Грузии меньше, чем волос на голове Гоши Куценко.

И миллионы людей чуть не пропали ни за понюшку табаку.

«Всячески избегайте приписывать себе статус жертвы» — сказано Бродским. 

Но все делают наоборот.

Бурбоны, младые и преклонные, буффоны и фарсеры, фанфароны и позеры — позора не боящееся отребье с обеих сторон.

Вот кто с обеих сторон надрывается.

Если позволить им взять верх, не видать нам ни любви, ни дружбы, ни света, ни тепла, потому что все беды мира, широко говоря, от того, что многие перестали принимать в соображение, что без любви, дружбы, уважения наступает асфиксия, и первыми задохнутся истошно-кромешные придурки, но это слабенькое утешение.