Леся Рябцева: Я – *** на голову!

Sobesednik.ru побеседовал с Лесей Рябцевой и узнал, чем она занимается и каким будет ее долгожданный проект СМИ.

После скандального ухода Леси Рябцевой с должности помощника главного редактора «Эхо Москвы» Алексея Венедиктова прошло почти три месяца. За это время страсти поутихли, однако скоро могут разгореться снова: Рябцева, заявившая, что уходит с «Эха» заниматься своими проектами, в марте наконец продемонстрирует то, над чем работала все это время — свою медиаплощадку.

Что же будет представлять собой это новое СМИ, а также чем занимается в последнее время скандальная экс-помощница Алексея Венедиктова и что она думает о последних событиях в России, Леся Рябцева рассказала Sobesednik.ru.

— Вы говорили, что запуск вашего проекта в марте. Вам уже можно поделиться какими-то подробностями?

— Старт 18 марта, пока ничего особенно рассказать не могу. Это будет формат медиаплощадки, с разными колонками авторскими. Как пример, ориентир мы взяли BuzzFeed и AdMe. Еще я запускаю свой видеоканал. Еще я делаю ремонт в квартире...

В общем, я вот приехала сейчас в Москву, чтобы разрулить разные дела, беру себе разные маленькие проекты для пиара. А, еще мне делали предложения по работе. Я еще раздумываю.

Ну, в общем, я в таком состоянии gap — знаете, после колледжей которое берут для раздумий. И я такое себе взяла.

— А кто сделал предложения по работе?

— Их несколько, предложений. Есть «Комсомольская правда», есть телеканал РЕН ТВ, есть НТВ, есть пермский холдинг... Ну, в общем, я пока еще думаю.

— А должности? Редактор, журналист?

— Да, журналист, интервьюер, ведущая... На «Комсомолке» хотели меня в эфир ведущей и на сайте проекта волонтерского... На РЕН ТВ тоже хотели журналистом со своей передачей. На НТВ то же самое, интервьюер. На холдинг — там всем и вся.

— А своя передача — предлагается какая-то конкретная тематика? Что бы вы вообще хотели рассматривать как основную тематику для себя сейчас?

— Сейчас, я думаю, интервью мне очень нравится. Я думаю, я на него бы и согласилась — чтобы мне разрешили брать интервью у разных прекрасных людей на разные вопросы и темы.

— Вы раньше говорили, что вам интересная социальная тема.

— Да, мне она не стала менее интересной. Я сейчас занимаюсь несколькими благотворительными проектами, но не так сильно, как раньше.

— А какими?

— Я не думаю, что вы о них слышали. Ну, я с «Добро Mail.ru» продолжаю что-то делать.

Я просто понимаю, что сейчас благотворительность не очень популярна в нашей стране. То есть я понимаю, что ей заниматься одной менее эффективно, чем заниматься чем-то другим и туда впихивать некие благотворительные и социальные проповеди. Поэтому я хочу создать площадку, которая будет с тысячной аудиторией ежедневно, и туда уже впихивать какие-то прекрасные добрые мысли, которые людям будут западать в голову.

— А что касается проекта — какая у вас должность?

— Я главный редактор, у меня есть партнер, который будет... шеф-редактором, назовем это так. Он занимается техническими частями, соцсетями и всем остальным. Я занимаюсь концептуальной [частью] и брендированием. Я привлекаю разных модных, молодежных, умных и дешевых, что самое главное, авторов и иллюстраторов. Ну, вот есть колонки и всякий разный мусорный контент, который будет нарабатывать мне трафик. Конкурентом меня уже считает Илья Варламов и [Лена] Миро, которые на ЖЖ сидят. Они уже очень недовольны тем, что я делаю, потому что, видимо, это то, что хотели бы сделать они, но у них не получается.

— Они тоже на своем уровне очень успешны.

— Да, я знаю, это правда, но весь вопрос в том, что Илья Варламов не был ни разу в рейтинге цитируемости, а я была. Каждый на своем месте.

— Вы каких-то конкретных людей для проекта уже нашли? Есть какие-то интересные личности?

— Да, но они не медийные, поэтому я не знаю, нужно ли вам говорить об этом. Ну, у меня есть колонка мальчика-гея...

У меня была идея, задумка, понимаете, — показать людям, что можно быть собой и не бояться быть собой, и чтобы они не боялись жить, были искренними, чистыми, светлыми и прекрасными. И в итоге я собрала людей, которые открытые, счастливые и странные. Ну, то есть они «белые вороны», выделяются из всех. У меня есть трансгендер, у меня есть геи, у меня есть школьники, у меня есть люди с обезображенными лицами. Они среди нас, и они почему-то боятся быть собой, потому что их общество не понимает. Поэтому я хотела каких-то новых людей найти, которые мне близки, потому что я себя такой же считаю — *** [нецензурная брань] на голову. Они идут против общества — ну, просто не принято у нас, там, менять пол, а я знаю человека, который поменял — и он счастлив. И я это принимаю и хотела бы, чтобы этот человек мог рассказать о себе, чтобы ему было комфортно и удобно. И так далее.

[:image:]

— То есть каждый сможет обсуждать какую-то свою тему? Но вам не кажется, что вот он расскажет о себе — и что он будет делать дальше? Разрабатывать эту тему?

— Это разработка темы не в контексте того, что мы повесим на него ярлык что он трансгендер, а что я покажу, что он человек, и это самое важное. Что вы человек, у вас есть свои заморочки, плохие привычки, свои какие-то хорошие черты. У меня есть такие же. И неважно, кто мы — русские, американцы, трансгендеры, геи, школьники, девочки, мальчики — это неважно, потому что есть просто человеческие, людские отношения. Вот это важно. А все остальное — это ярлыки, которые нам нравятся или не нравятся. Нам не нравится человек какой-то, как он одевается — мы с ним не общаемся, а может быть, он очень добрый и хороший, но от него плохо пахнет, например. И мы почему-то обращаем внимание на такие вещи, которые на самом деле не важны, а важно то, какой он внутри. Потому что, знаете, когда человек умирает, он становится равным — равным перед болезнью, перед смертью. И неважно, он был трансгендером или не трансгендером.

— Вы собираетесь пробуждать в людях добро и человечность?

— Да, наверное, да.

— И вам кажется, что получится?

— Это вот проблема того, что если не пробовать — то не получится.

— А вы не боитесь?

— Я похожа на человека, который боится?

— Нет, но просто вы действительно захватываете такую тему, которая может быть опасной.

— Ну и что с того?

— По поводу того, что вы переехали в Петербург — вы как-то оттуда собираетесь работать или вернетесь все-таки к нам в обозримом будущем?

— Я не хочу возвращаться в Москву. Я вот здесь неделю, и мне уже плохо здесь. Я просто поняла, что мне абсолютно неважно, где находиться физически, потому что вся работа удаленная. Поэтому для того, чтобы быть успешной и счастливой, я могу устроиться, я не знаю, где угодно, в Африке, и тем не менее работать хорошо. Потому что все мои проекты, они в основном онлайновые, в Интернете. А Интернет — где есть роутер и ноутбук, там и есть проект.

— C «Эхом Москвы» вы вообще уже прервали все контакты?

— Да. Я стараюсь с ними не общаться, и это взаимно.

— Даже с журналистами?

— Да. Мне недавно писали коллеги, спрашивали, как можно доехать до Риги — это максимум, который мы можем друг другу позволить. Я не хочу с ними общаться — мне противно.

— А по поводу последних новостей? Например, Рамзан Кадыров — что вы о ситуации вокруг него думаете?

— Очень забавно то, что я не слежу за новостями. Мне обычно звонят журналисты и рассказывают: «Вот, вчера в Касьянова кинули торт». Я его поздравила с этим. Это самое лучшее, самое сладкое, что произошло с ним за последние полтора года. А по поводу Кадырова... у него же перевыборы должны быть скоро? Вот поэтому такая вся шумиха вокруг него и есть. И ведь ничего серьезного же не произошло — ну, кинули торт, окей.

— А вы думаете, доклад Яшина как-то повлиял на позиции Кадырова?

— Нет, конечно. Доклад Яшина — это скачанные из «Википедии» статьи. Что там нового? Ничего. Кадырову с высокой колокольни наплевать на Яшина.

— А вообще что вы думаете о Кадырове? Уверены, что он не уйдет?

— Нет, конечно. Зачем ему уходить? У него своя собственная армия, его фэсэошники сидят у нас в Москве. Ну куда такой человек уйдет? Его уже заметили, и он уже, мне кажется, там и пенсию свою встретит.

[:wsame:]

[:wsame:]