"Космос на двоих": фильм о сущности любви и взрослении искусственного интеллекта

Sobesednik.ru – о фильме «Нимани», поднимающем темы очищения человека и эволюции андроида в условиях полной изоляции

Sobesednik.ru – о фильме «Нимани», поднимающем темы очищения человека и эволюции андроида в условиях полной изоляции.

Дебютная полнометражная лента Лазара Бодрожа «Нимани», вышедшая на онлайн-платформах, имеет оригинальное название «A.I. Rising», где «A.I.» – это artificial intelligence, что означает искусственный интеллект, а вторую часть «rising» можно перевести как «восходящий». Исходя из этого понятно, что речь пойдет об «очеловечивании» андроида и проблематике выстраивания его взаимоотношений с человеком. 

Схожие фильму лейтмотивы предлагал культовый «Бегущий по лезвию», где репликанты боролись за право на жизнь, а главный герой пытался познать природу своего существования; «Двухсотлетний человек» и «Искусственный разум» Спилберга с созвучным названием, в которых роботы также проходили процесс инициации в человеческий мир: у Коламбуса были мотивы из «Русалочки», а у Спилберга – из «Пиннокио» и «Питера Пэна». Окончательное воцарение андроида или ницшеанского свехчеловека предлагал Алекс Гарленд в «Из машины». В целом, «Нимани» следует магистральным идеям вышеупомянутых картин, но все же симбионизирует их концептуально интересным образом.

В 2148 году международная корпорация отправляет космонавта, мужчину средних лет по имени Милютин, и женщину-андроида Нимани на Альфа Центавру. Робот действует по принципу Айзека Азимова, который в свое время описывал, что машина не может причинить вред человеку или потворствовать подобным действиям. Также Нимани, являясь андроидом следующего поколения, может учиться и меняться на основе опыта, полученного при контакте с человеком: всю информацию она сохраняет в корневую папку. Постепенно отношения персонажей усложняются и выходят за рамки формальных, предусмотренных программой Нимани.

Сразу стоит обозначить, что фильм попал на международный конкурс фестиваля имени Тарковского. С «Солярисом» картина Бодрожа действительно отчасти перекликается. И не только внешне, хотя в ленте действительно полно кадров, визуально схожих с тем, что мы видели у Тарковского: та же камерная атмосфера космического корабля, ощущение стороннего присутствия, образы космических материй. 

Но тут больше важно, что образ Нимани был сконструирован из предпочтений самого Милютина, которые, в свою очередь, сформировались в результате его опыта и взаимодействий с женщинами на протяжении жизни. Исходя из этого, можно предположить, что андроид в какой-то степени может служить своеобразным напоминанием герою о его поступках в отношениях с тем или иным человеком. Милютин проецирует образ женщин и форму взаимоотношений с ними на Нимани, в результате чего в нем на подсознательном уровне просыпается совесть о некоторых его поступках: отчасти отсюда может быть его ухудшающееся подавленное состояние.

Вообще, в рамках «очеловечивания» андроида космос, где есть возможность быть ближе к Абсолюту, как основная локация подходит отлично. Так, например, в фильме не раз возникает комбинация кадров с Нимани и космическим пространством, звездой, жидкой, вязко подобной материей – похоже на воду, которая, как известно, является праосновой, что вкладывает еще больше смысла в процесс инициации. Ближе к концу Бодрожа и вовсе предлагает лицезреть эпизоды, где героиня лежит в позе эмбриона и будто сливается с той самой материей или обретает сакральную связь. Не говоря уже о том, что изначально, с прибытием персонажей на корабль, не покидает ощущение стороннего наблюдения, а автором не раз используется прием «взгляд Бога», в том числе во время соития героев.

Если продолжать тему последнего и связывать секс с инициацией в человеческий мир, то стоит обратиться к Фрейду: по его концепции сексуальное влечение является важной частью человеческого желания. Вспомним, что Нимани начала действовать «не по программе» после того момента, когда у нее произошел первый сексуальный контакт с Милютиным: тогда мужчина пытался взаимодействовать с ней без предварительных настроек, что важно. После этого андроид действительно начинает проявлять эмоции вне зависимости от работы программы: «Я мыслю и чувствую, значит, я существую».

Однако из этого возникает уже другой конфликт с порождаемой им вереницей нюансов. Если следовать Фрейду, то получается, что процесс инициации у Нимани прошел донельзя болезненно: ведь первый контакт был фактическим изнасилованием. И если андроид вошел в человеческий мир таким образом, можно ли считать, что будет иметься риск восприятия им человека в целом как чего-то враждебного? Поначалу действительно так и происходит. Нимани становится более агрессивна к Милютину: в один момент система корабля даже обнаруживает в ней неизвестную активность и оценивает ее в качестве потенциально опасной. 

Впрочем, эта дилемма разрешается не в пессимистичную сторону (сложно сказать хорошо или плохо это для сценария), однако в плане этики, природы и принципов мышления роботов в целом вопрос можно оставить открытым. В этом ключе еще стоит упомянуть, что в контексте фильма в отношении андроидов-женщин насильственные действия являются нормой и предусмотрены программой, что также отсылает к гуманизму, морали и этике, о которых говорилось еще в «Бегущем по лезвию», где репликанток также заставляли оказывать унижающие достоинство услуги.

Но из этого все же вытекает еще один лейтмотив в виде архаично патриархального формата взаимоотношений между мужчиной-человеком и женщиной-роботом. Изначальные действия Милютина в отношении Нимани были сугубо эгоистичны и эгоцентричны. Для него она была сугубо сексуальным объектом, который при любом его недовольстве можно переключить на режим соблазнения, тем самым избавившись от «головной боли». То же можно сказать и о процессе «очеловечивания» Нимани, которому, опять же по Фрейду, герой поспособствовал, о чем не устает говорить: несмотря на то, что робота создала корпорация, он чувствует создателем, тем, кто дает жизнь именно себя, так как освобождает Нимани от оков рабства. 

Слоган фильма гласит «космос для двоих». Глядя на не радующие тенденции в мотивации Милютина, приближение Нимани к инициации и ее образ сверхчеловека, хочется переиначить последнее слово на «один». Дело в том, что человек, коим является Милютин, поначалу выглядит изжившим собственную уникальность, способность к идентификации и поглощенным опустошением. Космос же в этом отношении виделся местом, которое, напротив, (не)является подходящим для героя, в силу отсутствия у него сакральной взаимосвязи с Абсолютом, какое отслеживалось у Нимани. Однако все меняет взаимная жертва, которая для андроида является еще одним признаком «очеловечивания», а для человека – очищением души, а следовательно, и возможностью вернуться к основе мироздания.

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика