Сергей Юрский: У меня не оппозиция, а позиция
Сергей Юрский редко дает интервью, но для Sobesednik.ru сделал исключение и рассказал о своей политической позиции
Сергей Юрский редко дает интервью, но для Sobesednik.ru сделал исключение и рассказал о своей политической позиции.
– Последние несколько лет все обсуждают вашу общественную позицию. Мало кто из артистов высказывается оппозиционно государственной машине.
– Оппозиция – это что-то множественное, я ни в каком политическом движении не состою и никогда не состоял. У меня не оппозиция, а позиция.
– И в чем она заключается?
– В пьесе «Ресепшен», которую я сейчас ставлю в Театре Моссовета. Это трудная работа, да еще и возраст мой, болезни, утомляемость. Спектакль трудный. Я много играл и ставил классику, но вот уже 30 лет ставлю пьесы, которые нигде никогда не шли. Это современность – сегодняшний день. Я всегда занимаюсь абсурдом, на этот раз там, конечно, тоже есть элементы абсурда, но это будет триллер.
Осознаю степень ответственности: во-первых, это большая сцена, во-вторых, много людей – 10 действующих лиц. Большой актерский коллектив – это все слои актерского общества в ситуации триллера, то есть вздрог, который постигает все общество. В «Ресепшене» я играю главную аккомпанирующую роль, потому что этот человек говорит в третьем акте: «Может, все, что происходит сейчас вокруг меня – это не происходит, все это в моей голове». Это спектакль-катастрофа, но правильное название жанра – триллер.
Игорь Вацетис – автор пьес, которые я ставлю, это человек, для меня близкий.
«Я бросил курить»
– Вы говорили, что болезни затрудняют вашу работу. Как сейчас себя чувствуете?
– Последнее время не только люди в возрасте, но и молодые много болеют. Вот и у меня был простой в репетициях, стараемся нагонять. Курить бросил, врачи мне сказали: «Или ногу отрежем, или курить бросай!», а курил я много лет, и бывало такое, что по несколько пачек в день. А теперь вот постоянно с таблетками хожу.
– Почему вы решили больше не ставить классику?
– Мне очень надоело, что театры слишком много занимаются извращением классики. Театр без пьес сегодняшнего дня перестает выполнять свою главную функцию – разговор со зрителем об актуальных переживаниях. Для того чтобы сделать сегодняшней классику, ее начинают переделывать, порой удачно, порой нет, заходя слишком далеко. Ну сколько можно ставить одинаково – это музей, а не театр.
– В СМИ пишут, что вы в 2007 году поставили свою подпись под обращением к Владимиру Путину с рекомендацией покинуть свой пост по истечении второго срока и ни под каким предлогом не оставаться главой государства. Как относитесь к его новому сроку?
– Я не писал такого письма, вероятно, кто-то подписался моим именем. Я не буду сейчас заниматься политикой. Путину я писал одно письмо, но это личное. Кто-то позволяет себе бестактность, приписывая эти слова мне, не продолжайте ее, это неправильно.
– Все-таки как оцениваете третий срок президента?
– Лукавый у вас вопрос. Я задам вам вопрос: «А вы как оцениваете?» Мы накануне катастрофы, причем всем миром. Это ощущение, свою тревогу хочу передать художественными средствами. Если бы я хотел, чтобы выборная кампания шла в другой тональности или с другими людьми, я бы об этом говорил. А я не говорю!
«Скоро 50 нашему браку c Наташей Теняковой»
– Если не ошибаюсь, у вас с актрисой Натальей Теняковой скоро золотая свадьба...
– Формально через два года 50 лет нашему браку, но знакомы дольше. Мы с Наташей провели на сцене около 2 тысяч вечеров, вместе еще со времен труппы Товстоногова в БДТ. Кстати, познакомились, играя вместе эпизодическую сцену в чудесном телевизионном спектакле, по сценарию были молодоженами.
– В актерской среде не так часто встретишь крепкие браки. Что сохраняет ваш союз?
– Мы сходимся в главных оценках жизни! Кстати, в мое время это было не то что не так часто, а всегда! Потому что актерская жизнь похожа на две вещи. На цыган, где табор и, конечно, бывают замужества вне табора, но заканчиваются они так, как описано у классиков. А другое сходство – цирк, из которого я произошел (отец Юрского был руководителем Московского цирка на Цветном бульваре, и мальчик буквально вырос там. – Авт.). Это тоже замкнутый мир, выходить за его пределы – в какой-то мере изменять своему дому, то есть цирку. Такой был БДТ для меня, и для Наташи, и для всего нашего круга. Такая-то выходит замуж, и сразу спрашивали: «Кто – наш или из зрителей?» Потому что есть только наши, а все остальные – зрители. Так было, сейчас это иначе.
– Но однажды вы вышли из табора – расстались со своей первой супругой, актрисой Зинаидой Шарко.
– С ней тоже было сперва сценическое партнерство, а потом уже брак. И я переживал расставание с ней, и она. В какой-то момент наступила исчерпанность по разным причинам. Но мы же продолжали быть партнерами в театре. А что касается трудностей – это фанаты. Мы все были люди довольно популярные. И у нашей с Зиной семьи были фанаты (супруги прожили вместе 7 лет, развелись в 1968 году. В 2016 году актриса умерла в Санкт-Петербурге, Юрский по состоянию здоровья не смог приехать на ее похороны. – Авт.), и у молодой, только что пришедшей в БДТ Наташи Теняковой тоже были поклонники. Так вот, некоторые из них хотели досадить – это была целая серьезная драматическая история, связанная с уголовщиной, попыткой мешать жить. Но это не касалось никого из этого треугольника, никто из нас и никогда не привечал фанатов. Фанаты – это люди, не нашедшие себя в жизни, от скуки выдумывающие страсти и им служащие.
Есть те поклонники, кто сохранил влюбленность в тот БДТ, который был при Товстоногове, некоторые стали телефонными или по переписке друзьями – это другое качество. Есть у меня одна упрямая поклонница, которую я потом лучше узнал и оценил. Она давно живет в Голландии, создала там мой фан-клуб. Есть у меня такие люди в Москве, которые когда-то ездили в Ленинград на спектакли в БДТ, и я, конечно, их всегда рад видеть.
– Жена не ревнует вас к дружбе с поклонницами?
– К телефонному общению? Ну что вы! Я вообще очень необщительный человек. В молодости это было несколько иначе, а сейчас сил не хватает на это. Очень небольшой круг тех, кого я могу назвать друзьями. Да и многие уже на том свете. Я об этом писал в книге «Кого люблю, того здесь нет» – вот там о них. В молодости сквозь расстояния, трудности, жизнь в разных странах и даже иногда риски общения – мы его продолжали. И остались еще такие люди. Скажем, это Олег Басилашвили, а вот его портрет висит над моей головой (интервью проходило в одном из кафе Центрального дома актера. – Авт.). Мы ровесники, живем в разных городах, и конечно, общение редким стало и затрудненным.
«Вот это Бендер чистый»
– В этом году 50 лет со дня премьеры фильма «Золотой теленок». Что вспоминаете о съемках?
– А ведь точно – 1968 год, мы два года его снимали – в Москве, Одессе, в пустыне Каракум. Это замечательный фильм, и я ничего не забыл, что связано с ним, с этой съемочной группой: с Михаилом Швейцером и его супругой Софьей Милькиной – режиссерами, с Ильфом и Петровым и с той четверкой, с которой мы потом ездили по разным городам. Этот текст и радость его произнесения навсегда сделали меня очень строгим к сценариям.
– Что далось сложнее всего?
– Обрести уверенность, что я говорю от лица Бендера. Советчиков было немыслимое количество, особенно в Одессе: «Ой, я вам расскажу, вот у меня есть знакомый – вот это Бендер чистый». Мне нужно было обрести свое понимание, что я есть он. Помню, Гердт и я – мы продолжали работать в театрах, но тот же Лёня Куравлев не театральный актер, но очень востребованный в то время киноактер. Он старался закончить все съемки в Москве, чтобы приступить к съемкам в пустыне Каракум. А я работал очень активно в театре – это был один из самых ярких периодов в моей жизни. Сейчас я не верю, что все это могло совмещаться! Были перерывы в съемках, и потом нужно было снова играть так, чтобы зритель нам поверил.
– От этого фильма началась ваша первая волна славы?
– Первый шум был от фильма Эльдара Рязанова «Человек ниоткуда», может быть, потому, что он был запрещен. Для меня эта картина очень важна. Тогда было другое восприятие: театр и кино могли вызывать большой зрительский интерес. А сейчас даже не телевизор, теперь уже интернет. И второй период популярности – «Республика ШКИД», картина была сразу принята зрителями! А «Золотой теленок» был принят кисло, к нему пришло понимание и любовь зрителей лет через пять после премьеры. Ну а такого удара, как с «Любовь и голуби», вообще надо долго ждать, никто не ожидал, что у фильма будет такой ошеломляющий успех.
– Что вас радует в жизни последнее время?
– Радует, когда я вижу хорошую актерскую игру. Но в целом больше тревоги, чем радости...
