Отар Кушанашвили: Глубокое одиночество Марии Максаковой

Отар Кушанашвили — о творческих планах Марии Максаковой, в которые вторглось жестокое убийство Дениса Вороненкова.

Я не являюсь поклонником того знойного типа красоты, что олицетворяет Мария Максакова, но барышня она эффектная, к чему отрицать. Ей не крикнешь по Брюсову: «Эй, закрой свои бледные ноги!» — зачем, ножки что надо.

И улыбайся она в иных обстоятельствах, в ином контексте, во время ответов на другие вопросы, я б сам, не мешкая и улыбчиво, назвал бы ее улыбку пределом эстетического великолепия.

Положительно удостоверяю: пребывает она в превосходном расположении, и если она вот так имитирует превосходное расположение, значит, она такого же качества актриса.

Правда, есть запятая, мешающая признать М. П. Максакову носительницей баснословного чувства стиля (во вкусе я засомневался, когда она вышла замуж за тогда еще всесильного депутата Вороненкова) — это песня и клип, которые «Прямой эфир» явил всему миру.

Песня хуже плохой, клип натужно лихой, с претензией на гривуазность с куртуазностью. Там Максакова не гранд-дама, а вполне себе гризетка.

Я смотрел на Максакову, слушал ея и вспомнил вот это: «Ей нравилось быстро войти в тему, раскидать там всех предшественников, поставить совершенно неожиданные вопросы и уйти, оставив после себя принципиально иной пейзаж».

Но по временам, когда в студии орали: «мошенница», «предатель», «лгунья»,она вела себя, как дама из Зощенко: «Я Вас укорил, только и всего. А Вы надулись, вышли из себя и написали мерзость».

То было интервью по скайпу, первое интервью после фортеля, выкинутого тандемом Вороненков-Максакова (честь и хвала коллективу «Прямого эфира», моим трудоголическим товарищам!), и с первого же ответа было очевидно, что вот эта женщина не из тех, что выполняют декоративную функцию, не из тех — принципиально, категорически и абсолютно.

Совершенно очевидно (и это захватило меня врасплох), что относится она ко мне с симпатией, поскольку, когда я вещал, а вещал я блестяще, у нее не было выражения лица: «Ничего. Я понимаю тупые шутки».

[:image:]

Она сразу дала понять, что, при всей неоднозначности коллизии, высшие силы на ее стороне, потому что ею движет любовь, вы имеете что-нибудь против любви?!

С другой стороны, ну, не кажется мне Денис Вороненков «человеком высокого устройства», дело даже не в тех бесчисленных криминальных интригах, которые теперь без конца вскрываются и приписываются ему, вы взгляните на фото хотя бы для начала, скользкий фря и интриган, право слово, классическая иллюстрация к «любовь зла».

Я не стал, когда у меня появилась возможность, спрашивать ее, откуда и с чего она взяла, что способна транслировать небесную гармонию.

Я спросил ее о знаменитой маме, о том, думала ли она, сколько боли причинит ее отъезд (Максакова-дочь категорически не воспринимает слово «побег») маме, которая, судя по реакции, подавлена донельзя, до кромешной крайности.

Мария ответила, что тоже страдает, что очень хочет видеть маму, обнять ее, но, увы, покамест это невозможно, опасно.

...На этом «опасно» самым логичным образом я прерываю свой рассказ, с печалью (как бы я ни относился к Вороненкову, я против убийств, само собой) констатируя: высшие силы оказались не на стороне Марии.

Вчера в центре родного мне Киева ее мужа застрелили, и есть подозрение, что никто, кроме нее, скорбеть не будет.

Для Марии, сравнивавшей себя с благоверной «декабриста», начинается, нет, скорее, усугубляется эпоха глубокого одиночества, а «глубокое одиночество возвышенно, но эта возвышенность ужасна» (Кант).

«Когда летишь как молния, падаешь как гром».

Каково ей сейчас? По-прежнему ли она полагает себя барышней «высокого устройства»?

И, наконец, что дальше?

Именно об этом я хотел спросить ее на России 1, но там и любимый товарищ Корчевников, и я, с моей-то иерихонской трубой, не смогли перекричать хор оравших: "Предатели!", "Лгунья", "Мошенница!".

История странной любви, убитой на войне, понятной одним лишь ублюдкам, убившим, похоже, своего.

[:wsame:][:wsame:]