Александр Рукавишников: Я бы уничтожил 90% памятников

Скульптор Александр Рукавишников поделился в интервью Sobesednik.ru своим мнением о современных памятниках.

В первой части интервью народный художник России рассказал о проблемах с его памятниками Булгакову и князю Владимиру.

Современные памятники – пустышки

– Вы – скульптор в третьем поколении. Автор мировой ленинианы, ваш отец дожил до того момента, когда от статуй вождя начали избав­ляться...

– И относился к этому так же, как я сейчас, – нельзя сносить качественно сделанные монументы. Даром что в наше страшное время я уничтожил бы в России процентов 90 современных памятников. Это пустышки! Какими бы благими намерениями ни прикрывались «вдохновители» – любая социальная тема в виде сантехников, почтальонов и купцов убивается халтурным и неумелым исполнением.

– Но сегодня Орел протестует против Ивана Грозного, Москва – против князя Владимира, Питер – против Иисуса Христа… И спорят не о качестве, а о персоне, о «неправильном» месте или авторе монумента, как в Петер­бурге...

– Зураб Константиныч, мой любимый!.. Мы дружим. Всей ситуации не знаю, но, кажется, стало хорошим тоном самовыражаться за счет чужих творений. Памятники надо принимать худсоветом уже на месте. А то эскиз хитро «промылят», деньги получат, ужас страшный поставят – и разбегаются. Если бы жестокий образ Грозного, с эмоциональной составляющей, слепили профессионально, думаю, никого он не возмутил бы. Провинция зара­зилась скульптурой, как чумой. Но иногда лучше священная пустота, чем монумент, не заряженный эмоционально. Губернаторы и мэры обманываются, думая, что современная поделка рядом с храмом ХI века украсит место.

От святых до Япончика

– Как и в работе над памятником Дурову, вам нередко приходится общаться с родственниками ушедших кумиров...

– И бывает, они пьют мою кровь. А я затираю свое имя на постаменте. Как случилось с Магомаевым... Помню, стою на лесах, Тамара – внизу. Советует: «Еще прибавляй скулы, еще. А то на Бюльбюля-оглы похож. Нет-нет, хуже стало – убавляй!..» Но я же не компьютер. С глиной так невозможно... Я видел Магомаева романтиком у моря. Образ казался мне немного трагическим. А получился гладенький, напомаженный...

[:image:]

Когда умер Слава Ростропович, многие предупреждали: намучаешься ты с жесткой и принципиальной Вишневской. Но я с детства знал обоих, родители с ними дружили. Галя сказала только: «Саша, сделай сильный художественный образ». И заставила меня подняться на второй этаж дома, где висел карандашный портрет Рахманинова работы Бориса Григорьева. Великий музыкант там ужасен, как симметричная старая обезьяна. Но я все понял...

– Вы делали артистов, спорт­сменов, генералов, святых. Но в вашем послужном списке и Япончик. Предложили гонорар, от которого невозможно было отказаться?

– Вячеслав Кириллыч Иванков?.. И что? Со многими его товарищами в дружеских отношениях, горжусь. С ним знаком не был, но знаю сыновей – редкой доброты и обаяния люди. Занимаются бизнесом, хотя не одержимы. Один даже больше поэт, философ. Об их отце говорили, что он был справедлив, бескомпромиссен. В Америку, где его взяли, поехал кому-то помогать – выбивать деньги. Но послушайте! Мы что с вами – боги, чтобы судить? Гонорар, кстати, был обычный. И в этом случае фамилию я писал с гордостью. Человек многого достиг, был очень заметной фигурой. Как Никулин – в своей области, Достоевский – в своей.

– После ухода Лужкова Ресин заявил, что Петра Первого уберут. Но до сих пор ситуация: сносить нельзя оставить.

– Зураб, когда его спросили, ответил гениально: «Убирайте». Человек старался, сделал как мог. Не нравится – ну что ж... И вот заметьте: ляпнули – и всё! Потому что демонтаж дорог. Но ведь были в России и Грозный, и Петр, и Ленин. Значит, надо сохранить артефакты. А то христианство расправилось с язычеством – и остались только пряжки от лошадиной сбруи да три заколки.

– Дело же не в личности Петра, а в том, какой он, где стоит, кто автор...

– Ну что вы меня мучаете? Я сижу с Церетели за одним столом, мы ходим друг к другу на выставки. Да у меня язык не повернется сказать, что Петра надо убрать. Это же травма для человека, руководителя академии, которого, между прочим, выбрали художники.

– Удивительно: успешные скульпторы в России есть, а в лицо знают только Церетели.

– То, что меня не знают, плохо. Уорхол и Дали поступали правильно, раскручивая себя. Или вот Шемякин – я с ним обедаю, а он сидит в знаменитой фуражке. Чтобы узнавали. Зураб вроде популярный человек. Но имя стало почти нарицательным. Почему?!

– Если у мэтров такие проблемы, как же пробиваться молодым?

– Хорошие ребята есть. Но они не востребованы. Если для Бога учишься на скульптора – все нормально. Если хочешь зарабатывать бабки – лучше идти на рынок. Быть одновременно талантливым и обеспеченным редко кому удается.

[:wsame:][:wsame:]