Во что фильм Сергея Жигунова превратил "Трех мушкетеров" Александра Дюма?
Прежде чем ругать режиссерский дебют Жигунова (да и чего надрываться, старую-то версию у вас никто не отнимает), надо понять, для кого он снимал свое кино. А тут все просто. И ведь отнюдь не с кондачка Жигунов за «Трех мушкетеров» взялся
Сразу скажу: если иначе как с лицом Боярского д`Артаньяна не представляете, смотреть фильм "Три мушкетера" Сергея Жигунова вам будет сложно. Все время будет казаться, что безусый актер с голливудской улыбкой и слишком уж невинным взглядом Антона Макарского – это не гасконец, а недоразумение. А тот, настоящий, вот-вот ворвется в кадр на лихом коне, крикнет: «Три тысячи чертей!» – и затянет свою любовную «Констанцию»... Нет, не травите душу. Не ворвется. Не споет. Не крикнет.
Прежде чем ругать режиссерский дебют Жигунова (да и чего надрываться, старую-то версию у вас никто не отнимает), надо понять, для кого он снимал свое кино. А тут все просто: рассчитывал на тех, кто больше всего и покупает билеты – зрителей от 14 до 24 лет. И ведь отнюдь не с кондачка Жигунов за «Трех мушкетеров» взялся.
Прежде заказал опрос, читали ли зрители Дюма: не читали все 100%. Работать с неподготовленной аудиторией одно удовольствие. В отступлении от первоисточника не упрекнет. Параллелей с образами Смехова – Старыгина – Смирнитского проводить не будет. В общем, что дадут, то и усвоит. А Дюма – это все-таки Дюма. Его трудно испортить. Хотя Жигунов местами его... так сказать, усовершенствовал.
Д`Артаньян-2013 – сначала девственник, а потом однолюб. Нет ни намека на его неплатонические отношения с Миледи и Кэтти. Зато есть сцены, которых в романе нет. Например, свидание уже мертвого Бэкингема с королевой Анной. Или примирительный ужин Атоса с Миледи и их прощальный поцелуй перед тем, как ей отрубили голову.
Все для того, чтоб разжевать драматизм момента для зрителя (который, видимо, уже и на это не способен) и вызвать дополнительные эмоции. Это действительно сильное и странное чувство: сидишь в зале и не понимаешь, почему плачут герои на экране. Вернее, не веришь их слезам.
Кстати, в обоих случаях это следствие слабой актерской игры. Причем именно женской. Нельзя предъявить претензии разве что к Констанции (Анна Старшенбаум). Миледи же (Екатерина Вилкова) – одна картинка, причем будто один в один срисованная с мультяшной героини «Храброй сердцем»: такая же на все готовая, в синем плаще и с копной рыжых волос. Однако без чертовщинки в глазах, совсем не коварная, не злая, не порочная и, уж простите, не соблазнительная, как сами знаете кто и в каком фильме. А уж какую серую мышь гримеры сделали из Марии Мироновой – остается только удивляться. И это ко-ро-ле-ва? Да она бы у иных режиссеров и на роль фрейлины не сгодилась, несмотря на все подвески и завитушки...
Читайте также:
