Невыученные уроки "Семнадцати мгновений весны" и Третья мировая война
Впервые на моей памяти юбилей всенародно любимого сериала «Семнадцать мгновений весны» обошёлся без повтора этого фильма по центральным каналам. Даже «Первый патриотический» — телеканал «Звезда» — решил, что телезрителям интереснее целый день смотреть «Думу о Ковпаке»
Впервые на моей памяти юбилей всенародно любимого сериала «Семнадцать мгновений весны» обошёлся без повтора этого фильма по центральным каналам. Даже «Первый патриотический» — телеканал «Звезда» — решил, что телезрителям интереснее целый день смотреть «Думу о Ковпаке».
Вся общественная дискуссия в России в последнее время сводится к поиску ответа на один вопрос: у нас сейчас Россия 1916-го или Германия 1932-го года? Ждет нас революционный слом существующей системы, последствия которого непредсказуемы — или относительно плавный и мирный переход власти в руки мракобесов и человеконенавистников, которых и сейчас в российской власти немало.
Между прочим, одно отнюдь не исключает другого. В конечном счёте революция 1917-го в России закончилась возникновением сталинского строя, который один только и мог победить фашизм и нацизм, так как относился к человеческим жизням с сопоставимым пренебрежением.
Однако сталинизм, потерпевший поражение в Холодной войне, никем не был осуждён, хотя причинил и русским, и десяткам других народов сопоставимые страдания — и именно поэтому он не сегодня-завтра грозит воскреснуть. Не потому ли решено было ограничиться перечислением курьёзов «мгновений» в документальном фильме о съемках ленты, показанном Первым каналом (о пяти главных «проколах» режиссёров «Семнадцати мгновений весны» читайте здесь), что сама лента необычайно актуальна?
Нужно признать, что сегодняшняя Россия, несмотря на бездны невежества людей государственных и бездны накопленной злобы народной, не является государством фашистским. Но ещё важнее признать, что сегодняшняя Россия со своим имперским комплексом неполноценности вполне годится на роль Веймарской республики. В самое ближайшее время будет пройдена точка равновесия, и бюрократический гнёт (который всё возрастает) перевесит нефтяные доходы. Общество, большая часть которого сегодня наслаждается потребительским бумом и потому поддерживает «стабильность», внезапно обнаружит, что на всех этой самой стабильности уже не хватает. Первые звоночки раздаются уже сейчас: недавно стало известно, что россияне переоценили свои силы и набрали столько потребительских кредитов, сколько никогда не смогут отдать (подробнее читайте здесь).
В седьмой серии «Семнадцати мгновений», в монологе генерала, вместе с которым Штирлиц едет в поезде к швейцарской границе, есть немало горьких слов, которые можно отнести к сегодняшнему российскому обществу: «Чем больше нам дают свободы, тем больше нам хочется гестапо, доносов, концлагерей...» Через признание преступлений нацизма (и через признание того, что эти преступления сделало возможными всенародное стремление к восстановлению имперской мощи) немцы смогли изжить в себе эти качества и построить всем на зависть одну из самых комфортных для проживания стран мира. Россияне любовь к «твёрдой руке» и поныне лелеют и нежат, словно кошка отдавленный хвост, а потому сегодня ожидать, что режим, который придёт к власти в случае падения путинского, будет демократическим, либеральным или социалистическим, невозможно — он будет тоталитарным и радикально националистическим. По этой причине не годится, кстати, на роль фюрера, которого некоторые в нём видят, Алексей Навальный. Для него, впрочем, в этом историческом варианте тоже найдётся роль — Эрнста Тельмана, вождя оппозиции, которую погубила раздробленность.
Владимир Путин вполне годится на роль стареющего президента Гинденбурга. Как когда маленькие дети делают свои первые самостоятельные шаги, их постоянно сопровождают заботливые родители (не дай бог упадёт!), — так и за Путиным, когда он якобы спонтанно решил прогуляться по Санкт-Петербургу после похорон своего тренера по дзюдо Анатолия Рахлина, неотступно следовала телекамера. Совсем один он был — если не считать миллионов телезрителей, ради которых этот спектакль и был разыгран; и только слепой не видит на этих кадрах, как устал президент России от собственной роли.
Кто станет фюрером новой России, предугадать невозможно, но очевидно, что как Гитлер был «низшим чином, укравшим генеральские сапоги» (процитируем снова генерала из фильма Татьяны Лиозновой), так и отечественный фюрер должен быть полусвоим для нынешней элиты — wannabe-чекистом, недосотрудником КГБ. Стукач, сексот, осведомитель — идеальный бэкграунд для фюрера «третьей Империи» (если первой империей считать Россию царскую, а второй — коммунистическую) — и идеальный лидер для общества, грезящего не о законе и справедливости, а о «ежовых рукавицах».
Вообще удивительно, что при нашей «россиецентричности» — то есть уверенности, что все события в мире происходят либо чтобы насолить России, либо по воле России во имя вящей мировой справедливости — и при всём обилии сценариев Третьей мировой (о которых «Собеседник.ру» писал неоднократно, подробности здесь и здесь) никто не задумывается всерьёз о том, как поведёт себя Россия, когда «поднимется с колен». Держава у нас богатая, к тому же ядерная, и если новая националистическая Россия начнёт раздавать тумаки всем, кто нас когда-то затронул на международной арене — без Третьей мировой войны не обойдётся. Очень жаль, что Александр Проханов, Николай Стариков и им подобные забывают рассказать своим малолетним поклонникам об этом, рисуя «великое будущее» новой имперской России.
Кандидатуры на роль союзников, противоположных по идеологии, но единых в своём противостоянии третьей силе, в общем, тоже есть — это западный мир и мир исламский (вспомним, что два рассмотренных выше варианта тоже видят в исламистах одну из сторон возможного в будущем глобального конфликта). Поражение России с разделением на российские варианты ГДР и ФРГ — один капиталистический, другой исламистский — тоже видится вполне реальным. Всё же русский Иван-освободитель гораздо эффективнее русского Ивана-захватчика и оккупанта, как показывает история.
Малореальным видится только последующее объединение и восстановление России на демократической основе. Во-первых, ГДР и ФРГ объединились только благодаря доброй воле (или, как считают многие, слабости) Горбачёва — попробуйте найдите таких «перестройщиков» среди шейхов и аятолл. Во-вторых, как уже было сказано, немцы с первого раза выучили урок истории — а относительно россиян нет уверенности, что они усвоят его и со второго раза. В-третьих, будет уже поздно: экономисты не раз говорили о том, что те страны, которые в ближайшие пятьдесят лет не выйдут из «третьего мира», останутся в нём навсегда. Ну, или до новой технологической революции — которой неизвестно сколько ждать.
«Семнадцать мгновений весны» проникнуты ощущением горечи за народ Германии, который сделал однажды настолько неправильный исторический выбор, что расплачивается и поныне — к счастью, сегодня проценты по этому долгу отнюдь не такие, как в 1945-ом. Каждый день общественной апатии, нетерпимости к инакомыслию, молчания и трусости, исходящих из принципов «как бы чего не вышло» и «моя хата с краю», приближает Россию ко дню, когда она сделает свой исторический выбор — и сделает его, увы, безвозратно. Однако не следует думать, что в этом свете тотальные коррупция и лицемерие России сегодняшней кажутся меньшим злом — ибо они пестуют всю ту мерзость, на которой не сегодня-завтра взойдёт и заколосится русский фашизм.
Читайте также:
