Джоэль Зимиан: Правда о настоящей семье причинит дочери боль, но ее нужно знать...

Трехлетняя Алина из Красноярска обживается в Штатах. Удочерившая ее новая американская мама продолжает свой рассказ.

Украинские корни

Несколько недель назад «Нью-Йорк таймс» опубликовала захватывающее исследование о том, насколько важно знать историю своей семьи. Многолетние исследования ученых показали, что люди, которые знают генеалогию, лучше решают жизненные проблемы. У них более высокая самооценка, они лучше устроены в жизни. Эти исследования заставили меня задуматься о будущем Алины: как она узнает те скупые подробности о своих предках, когда будет готова их узнать?

Мне самой очень интересна история ее родителей. Мне неясно, почему ее дед тоже был лишен родительских прав. Он был алкоголиком? Или он издевался над своим сыном (отцом Алины)? Я знаю, что бабушка Алины по отцовской линии умерла, когда отец девочки был еще ребенком. Но от чего она умерла? История отца девочки трагична. Да и родная мать Алины, должно быть, настрадалась. Я видела ее фото в доме ребенка: брюнетка с длинными прямыми волосами. У нее украинское имя. Ее семья родом с Украины? Откуда именно? Почему приехала в Россию? Что произошло с этими семьями во время Великой Отечественной войны и в сталинские времена? Это необходимо знать для изучения генеалогии. Если Алина позднее захочет связаться с той матерью, которая ее родила, чтобы все узнать, я ее поддержу и всячески помогу. Конечно, буду переживать, что это знание причинит ей боль, но часто лучше знать даже сложную правду, чем пребывать в подвешенном состоянии.

Разговоры о России

Мы с Алиной уже начинаем говорить о России. Сегодня утром по радио играли отрывок из Шостаковича. «Он русский, — сказала я. — Как и ты». Она сразу же начала петь одну из тех русских песен, которые она поет с Валентиной, ее молдавской нянюшкой. Она меня поняла.

Мы также все больше вспоминаем дом ребенка. Однажды я спросила Алину, принимала ли она там ванны. «Нет, — сказала она. — Я там плавала». Это правда. Я знаю, что летом воспитатели заполняли водой пластиковые детские бассейны.  А недавно, когда мы читали ее книгу, я спросила, помнит ли она, где мы читали ее в первый раз. «В доме ребенка», — вспомнила она.

Акция протеста

Кстати, в прошлом месяце Алина плавала уже в настоящем бассейне. Она погостила у бабушки и дедушки во Флориде, мы плескались в двух бассейнах и каждый день играли на пляже и в волнах Мексиканского залива. Как всегда, она ничего не боялась и с удовольствием получала новые впечатления.

Еще я взяла Алину на ее первую акцию протеста — против охоты на оленей в крупном парке Рок-Крик в Вашингтоне, округ Колумбия. Она любит животных так сильно и с таким наслаждением наблюдает за оленями, что я подумала: ей это необходимо. Надеюсь, она будет иметь собственное мнение по всем вопросам, которые ее касаются, поймет, что она может иметь свой собственный голос и право его выразить.

Что еще? В начале апреля Алина прошла крещение  — в католической церкви (не знаю точно, крестили ли ее в России, но, учитывая то немногое, что мне известно о ее матери, сомневаюсь). И начались ее занятия балетом — очевидно, они ее радуют, пока все хорошо. Мы даже еще раз заглянули в Национальную галерею искусств, чтобы вновь посмотреть на танцовщиц Дега.

Время от времени Алина продолжает сердиться, и меня беспокоит, что она часто пытается настоять на своем. Однажды, когда она этого не смогла добиться, она заплакала, как капризный ребенок, и я отправила ее на десять минут в комнату, чтобы девочка успокоилась. Спустя десять минут Алина была вновь счастлива.

Читатели «Собеседника» присылают по электронной почте вопросы для Джоэль. Вот ее ответы на некоторые из них:

— В своих заметках вы никогда не называете Алину дочерью. Как вы называете ее в жизни, и как она называет вас? 

(Галина Андреева, Ставрополь)

— Алина сразу стала называть меня «мама». В доме ребенка всех воспитателей так называли, поэтому ей это оказалось сделать несложно. Я называю ее Алина или Alina-Beana, как в одном стишке на английском языке.

— Общается ли девочка с другими детьми, или она изолирована от общества?

(Александра, Брянская обл.)

—  В июне Алина пойдет в летний лагерь, недавно пошла в балетный класс. До этого с большим количеством детей общаться ей действительно не приходилось, но теперь у нее есть подружка. На балете мы встретились с маленькой итальянской девчушкой, на несколько месяцев младше Алины, и они вместе очень хорошо играют. Не понимаю, как они умудряются общаться, но они это делают!

— Дорого ли в Америке содержать ребенка?

(Евгений Жилов, Москва)

— Это зависит от того, в какой части Америки жить. На восточном побережье, в таких городах, как Бостон, Нью-Йорк и Вашингтон, ребенок обходится гораздо дороже, чем в таких местах, как Сент-Луис, Миссури или Канзас-Сити. Стоимость жилья в этих городах высока (почти как в Москве!), да и еда стоит дороже. Медицинские услуги также недешевы. Я, например, потратила в январе 1500$ на обследование Алины у педиатра и до сих пор жду решения страховой компании, будут ли покрыты эти расходы.

Однако стоимость в конечном счете зависит от того, какую жизнь родители выбирают для ребенка. Например, дороже нанять няню, чем отправить ребенка в сад. Молдаванка, которая остается с Алиной получает от меня 9$ в час. Частная школа стоит дороже, чем государственные (они бесплатные, но не всегда хороши). И так далее. Я предпочитаю вкладывать средства в образование Алины (дошкольное, летний лагерь, балет, книги), но не покупаю ей много игрушек. Дом у нас небольшой (по сравнению с другими американцами) и нет даже собственного автомобиля.

— Почему вы решили взять ребенка? Почему именно из России? И как ваши близкие к этому отнеслись?

(Зоя Матвеевна, Алтайский край)

— Я работаю в вашингтноском офисе одной пиар-фирмы. До этого делала карьеру на Капитолийском холме (в конгрессе) и в министерстве энергетики США. Дажеза границей поработала — год прожила в Румынии, бывала на Украине, в Монголии и даже в Ираке. И всегда мечтала кого-то усыновить, еще с молодости. В мире же есть миллионы детей без семьи, и хотя бы для одного из них мой дом должен был стать и его домом. И я очень благодарна Богу, что для меня таким человечком стала Алина.

А почему Россия? Я очень интересуюсь этим регионом и чувствую с Россией какую-то душевную связь. Я — полячка, обожаю историю, и поэтому на моих книжных полках есть книги о битве под Москвой, о Сталинградской битве, о блокаде Ленинграда, есть история ГУЛАГа и русская классика. Надеюсь, Алина со временем разделит мой интерес.

Честно говоря, моя семья была в замешательстве, когда я впервые рассказала о своем решении усыновить кого-то, но сейчас все совершенно влюблены в Алину. У моей матери 30 лет были собственные детский сад и школа, и она хорошо знает детей. Она — такая железная леди, но от Алины без ума. Она считает ее уникальным ребенком — очень обаятельным, увлеченным, интересующимся, приятным и умным. Моя сестра, брат, отец, — все обожают ее. Мои друзья также поддерживают меня, и Алина не получает от них ничего, кроме внимания и любви. Что я особенно ценю: никто не разговаривает с ней свысока, все относятся в уважением, общаются с ней без детского лепета, а так, как со взрослым, с равным, как с человекам с собственной точкой зрения (которая, конечно, у нее есть). У нее есть свой голос, и есть взрослые, которые этот голос слышат.

Читайте также:

Джоэль Зимиан: Не пойму, как от Алины могли отказаться в России!

Американская мама Джоэль Зимиан: В детском доме Алина даже не знала, что такое День рождения...