"Однажды в... Голливуде": Квентин Тарантино и альтернативная история

Sobesednik.ru — о том, почему новый фильм режиссера Квентина Тарантино оказался квинтэссенцией его авторского стиля.

В последнее время один из апологетов постмодернизма в Голливуде Квентин Тарантино начал намекать на свой уход из большого кино. Мол, все, что мог, он искусству дал, а дальше давайте как-нибудь сами. И во многом позицию создателя ставших классикой «Бешеных псов» и «Криминального чтива», которые уже заняли отдельное место в киноведческих учебниках, понять можно. Как сказал один из героев нолановского «Темного рыцаря», лучше уйти с вершины героем, чем остаться и в конечном счете стать негодяем. Жаль, что эту формулу не выучили некоторые российские политики. А вот Тарантино ее усвоил — чем начинать клепать самоповторы, лучше остановиться на пике и войти в историю в качестве гения своего времени.

И если «Однажды в... Голливуде», оставшийся в Канне без особых наград, станет последним фильмом голливудского любителя поностальгировать о поп-культуре прошлого, то слава Тарантино не увянет, позволив режиссеру остаться как во все тех же учебниках для начинающих сценаристов, где его наравне с Линчем, Джармушем и Гринуэем будут изучать как великого мастера интертекстуального кино, так и в памяти массового зрителя, того же Гринуэя уже едва ли помнящего.

Если без спойлеров, о чем еще во время выступления на Каннском кинофестивале просил сам Квентин Тарантино, описание сюжета девятого его фильма будет сводиться к следующему: некогда известный актер Рик Далтон (Леонардо Ди Каприо), переживающий творческий кризис из-за попыток перейти из сериалов в полный метр, вместе со своим дублером-каскадером Клиффом Бутом (Брэд Питт) ведут совершенно разные, но при этом пересекающиеся образы жизни. Один из них живет в роскошном коттедже в престижном районе Лос-Анджелеса, второй — в трейлере вместе с любимым псом. Но оба они оказываются отражением эпохи Голливуда конца 1960-х, пусть и в столь ее разных проявлениях.

Параллельно с жизненными неурядицами Далтона и Бута расцветает актерская карьера их ближайшей соседки Шэрон Тейт (Марго Робби), хотя современному зрителю она известна скорее как убитая «Семьей» Мэнсона жена Романа Полански. И день «хелтера-скелтера» — 9 августа 1969 года — будет грозно нависать над зрителем с самого начала просмотра «Однажды в... Голливуде».

А хороша последняя тарантиновская картина тем, что тот наконец нашел способ наиболее наглядно отдать почести всему тому, чем он восхищался и чему поклонялся на протяжении своей режиссерской карьеры, одевая Уму Турман в желтый спортивный костюм Брюса Ли или реконструируя сцену из хоррора «Нечто» в своей «Омерзительной восьмерке». Теперь же, перенеся действие фильма в Голливуд конца 1960-х, Тарантино получил возможность показать Брюса Ли во всей красе и отдать еще полтора десятка оммажей музыке и деятелям кино той эпохи, а также не удержался и от добавления немалого числа отсылок к собственным киношедеврам (сцена сжигания нацистов из «Бесславных ублюдков», к примеру, тому прямое подтверждение).

При всем этом тарантиновские 60-е — хоть и несколько кукольные, описанные намеренно будто из-под розовых очков, сквозь которые на восхищающее его время смотрит сам режиссер, но не вылизанные. Наравне с мини и лоском голливудских холмов существуют трейлерные парки и несовершеннолетние хиппи с небритыми подмышками, действующие на нервы богеме. Эпоха показана Тарантино в мелочах — от киноафиш до радио и телевизионных передач.

А вот чего в «Однажды в... Голливуде» оказалось гораздо меньше ожидаемого, так это знаменитых «диалогов о бургерах». Речь персонажей стала драматургичнее, что можно воспринимать и как следование за формой «фильма о фильме в фильме», предполагающей некую искусственность, и как отступление от собственных режиссерских канонов. Герои в основном говорят по делу, за их жизнью интересно наблюдать, однако исчезает тот самый эффект подглядывания, когда зрителю кажется, что он сидит за одним столом с мистерами разных цветов во время их разговора о Мадонне в открывающей сцене «Бешеных псов».

Впрочем, режиссер ни секунды и не уговоривает зрителя верить в реализм происходящих на экране событий — это его собственная вселенная со знаменитыми несуществующими сигаретами марки Red Apple. И здесь Тарантино — царь и бог, способный переписать историю так, как захочется самому.

Многие критики ругали концовку «Однажды в... Голливуде», заявив, что Тарантино «не дожал», что еще чуть-чуть — и получился бы шедевр. Мне же думается, что лента закончилась именно так, как должна была — и даже эффект чеховского ружья (в данном случае огнемета), показанного в самом начале и сыгравшего свою роль в финале, смотрится весьма свежо и ни капли не «самоповторно».

Российский зритель же сможет самостоятельно ознакомиться с девятым по счету фильмом Квентина Тарантино после его выхода на экраны кинотеатров 8 августа.