"Лето" Кирилла Серебренникова: не про Цоя, а про музыку и любовь

Кинообозреватель Sobesednik.ru о том, что почему «Лето» Серебренникова — не байопик и не должно так восприниматься.

Еще до своей премьеры «Лето» у большинства людей, знающих о фильме, шло в голове с пометкой «скандал». Другую подобрать сложно: сначала режиссера фильма Кирилла Серебренникова арестовывают по делу «Седьмой студии» и сажают под домашний арест, затем отец Виктора Цоя резко негативно высказывается о фильме — мол, картина про сына, а режиссер даже с родителями не пообщался.

И вот оно первое заблуждение: картина совсем не о Цое. Серебренников берет его фигуру как декорацию, используя лишь для того, чтобы передать свой основной замысел. Ни в коем случае не идите в кино с установкой на то, что сейчас будет байопик о «Кино» — вы действительно можете сильно разочароваться. История Цоя тут не главное. Главное тут — музыка и любовь. 

Рок здесь занимает какое-то совершенно особое место: Серебренников относится к нему с трепетом и любовью, делится со зрителем любимыми песнями и группами, скрытыми смыслами, показывает легендарные зарубежные песни через призму советской действительности. В фильме все может решить музыка, она преображает, уносит в фантазию или красивый и грустный психоделический трип, если хотите. Она живет отдельно, сама по себе. И известные хиты, классика российского рока звучат в картине по-другому — легче, раскрепощенней.

На фоне истории о музыке развивается история любви: о двух друзьях и женщине, которая замужем за одним, но нравится ей другой. Примечательно, что Серебренников избавляет зрителя от сцен страданий, ненависти, выяснения отношений и всего прочего. Друзья (хотя отношения Майка (Рома Зверь) и Вити (Тео Ю) нельзя назвать дружескими, но и другое слово подобрать сложно) остаются друзьями, пока Наталья в исполнении Ирины Старшенбаум совершенно спокойно спрашивает разрешения у мужа поцеловать другого, целует его, а потом страдает, потому что ей плохо и с ним, и без него.

Науменко же ей все позволяет, сам подталкивает ее к другому, оставляет их вдвоем ночью и предлагает съехать от нее. И трагедия чувствуется не во всех этих перепетиях, а в совершенно бытовом и обычном кадре — когда Науменко стоит в телефонной будке, вымокший до нитки, и с какой-то одичалой надеждой смотрит на телефон. Картинка настолько простая и оттого безумно настоящая, что начинает щемить в груди.

Рома Зверь, кстати, отлично вписался в образ Науменко. В фильме он будто не играет, а живет. И общается он со зрителями не словами, а лишь взглядами и недомолвками. Но зритель все понимает и чувствует, а самое важное — сопереживает. 

«Лето» — это красивая сказка, напоминающая байопики о битниках, похожая на фантасмагорический сон. За это, кстати, надо сказать большое спасибо монтажеру: чередования цветного и черно-белого, чистого резкого изображения и зернистого эффекта пленки смотртся гармонично и красиво, как, впрочем, и все в этом фильме.

В заключение хочется отдать должное Серебренникову и за самоиронию. Он вводит в фильм этакого резонера, который не только в нужное время объяснит особо впечатлительным зрителям, что происходящее на самом деле выдумано, но и подшутит на сами режиссером, сказав, например, что главный герой на Цоя «совсем не похож».