Дмитрий Дибров: Я обязан нести эту страну, если уеду - останутся одни "пустьговоряты"

На премии «Светский журналист года», которую на днях вручали в Москве, Дмитрий Дибров получил престижную награду «За вклад в профессию». Сейчас в жизни телеведущего случилось еще одно важное событие: жена Полина подарила ему второго сына

– Дмитрий, вы уже около тридцати лет работаете на телевидении. Как вам удается удерживаться на плаву?

– Если бы я знал, куда кладу бороду во время сна – под одеяло или поверх, – я б так и не сомкнул глаз до утра. Я думаю, дело вот в чем. Некоторые считают, что телевизионная профессия – это много понтов, идиотический блеск в глазах, внешнее благообразие и имидж, имидж, имидж. Это неправда. Нет, это, конечно, правда, но только на ближайшие два года. Потом придут новые, у которых и зубы получше, и понтов гораздо больше, и посовременнее понтят, нежели ты. Если бы меня спросили, как так сделать, чтобы перейти порог «Останкино» в 1978 году, а в 2013-м сидеть и получать статуэтки, я сказал бы одно: нужно понимать, что в жизни есть что-то более важное, чем ты сам. В частности, «Останкино». Я бы мог сейчас поканючить, что надо поспать лет шесть в зимнем саду «Останкино» в качестве режиссера вместе с уборщицами и попугаями, чтобы в шесть утра не опоздать на монтаж.

Я бы мог сказать, что надо посидеть в прямом эфире в 1993 году, когда боевики пришли стрелять в тебя из автомата, как это было. Но сегодня это совершенно неважно. Необходимо любить профессию больше, чем себя самого... Спрашиваете, как тридцать пять лет удержаться на телевидении? Держись подальше от любой пошлости, сколько бы тебе за нее ни платили. Будешь Дибровым! Не хочешь быть Дибровым? Будешь жвачкой на зубах беспощадного бога – в данном случае телевидения. Пошлости избегай!

– Давайте поговорим о вашей семье. Жена подарила вам сына. Как готовились к появлению малыша?

– Недавно группа рабочих переносила, например, кровать. Раньше у нас была гостевая комната, а теперь там Федька заведется. Придется расплачиваться гостями! Федя же очень важный жилец. В остальном-то мы в принципе были готовы. У меня сейчас часто спрашивают: «А как воспитывать?» На что я отвечаю: «Никак не воспитывать. Начни-ка ты с самого себя». Я себя воспитываю с десяти лет, а сейчас уже перед смертью не надышишься. Федя – наш желанный ребенок. Более того, я вам скажу: он для нас так же важен, как и Сашенька. Но нам и Лизу хочется.

Думаю, пока не дойдем до девочки, не успокоимся. А что еще делать? Программу? Про яхты или гламур я не буду делать! Для интеллектуалов я делаю в ночном эфире ТВЦ, для самой широкой публики – на «Первом». Самая популярная, между прочим, программа, которой является совсем не расчлененка про Чикатило, а интеллектуальная викторина. Ну что еще? Утреннюю я делал... Дневную? Чтобы я брюкву резал? Нет! Я бы про Достоевского сделал, но это никому не нужно.

– Дмитрий, а вы помните, как узнали о том, что жена беременна?

– Помню. Мы полетели к моим друзьям в Германию. Мне хотелось, чтобы Полечка полюбила немецкую культуру так же, как люблю ее я. Мы были в Берлине, потом перелетели в Мюнхен, и ей стало плохо. Мой друг, который нас встречал, схватил меня за шкирку, потащил в аптеку и среди прочих вещей мы купили немецкий тестер. Я прибежал, а Полечка говорит: «Нет, это еще рано, это не к месту» – и засунула тестер в дорожную сумку. Потом, уже в России, нашлась причина посмотреть на эти вещи. И вдруг Полечка вспоминает про тот самый немецкий тестер. Вот счастья было! Сейчас только и нужно, что рожать.

Я на Дону говорю: «Казаки, сейчас вы уже никому не интересны, а наши дети интересны». Поэтому наша задача сейчас – только рожать, но не абы что бессмысленное и любящее попсу, а что-нибудь путное, любящее все русское, нематериальное. Все остальное будет в России через 30 лет, если мы детей родим и поставим на правильные рельсы.

Я не только на Дону, но и в Липецке, и в Красноярске встречаю много людей, которые подойдут, скажут спасибо и добавят: «Спасибо, что в 97-м году вы показали саксофониста. Вы знаете, после вашей программы я специально купил саксофон и научился играть. Теперь по субботам играю с такими же инженерами, как и я сам, джаз». Ты – Дибров, ты обязан нести эту страну. Если ты уедешь, то здесь останутся одни только… «пустьговоряты».

– У вас в семье уже есть ребенок. Что вы делаете для того, чтобы он полюбил брата? Ведь дети не слишком позитивно воспринимают новых членов семьи.

– Мы прочитали книжки. Психологи все написали, как сделать так, чтобы брат воспринял брата как следует. Человек живет, у него есть все: домашняя мороженица, в которой мы сами делаем мороженое, железная дорога, машинки уже некуда девать. И вдруг приходит кто-то другой на его жилплощадь. Так вот… Брат принесет ему железную дорогу – это символ детства. Мы заставляем его ждать вместе с нами, спрашиваем: «Где братик? А вот здесь, в животике» – и он прислоняет ухо к пузику. Мне радостна тенденция, когда у Саши день рождения, множество его ровесников приезжают вместе с нашими друзьями. Это мои ровесники, люди немолодые, которые сделали банки, телепередачи, песни, и у них всех маленькие дети. Недавно наш друг разродился, теперь мы просим его супругу к нам приезжать, чтобы Саша почаще видел младенца. А что будет дальше? Тут нам надо делить любовь в равной мере. Ребенок должен быть обласкан и облюбован.

– Жену, наверное, сейчас тоже балуете?

– Она у меня и до беременности была очень избалованной. А что бы мне ее не баловать? А чего или кого я бы боялся: я, дурак, 22 года боялся баловать своих избранниц. Считал: «А вдруг она избалуется?» Знаете, я слишком много людей похоронил очень достойных, чтоб не понимать вот чего: «Да только живи, а я буду сам тебя баловать». У нее прислуги полон дом, только пикни – все немедленно здесь. Конечно, а как еще? Зачем же ты тогда в загс отправился, чтобы потом кнутом гонять свою жену, как бедную сидорову козу?

– Вокруг вас всегда множество поклонниц. Полина вас, наверное, сильно ревнует?

– Послушайте, если бы она ревновала меня к каждой поклоннице, не хватило бы и жизни. Давайте посмотрим: эти поклонницы что, мной интересуются? Они интересуются теликом за моими плечами. Они что, меня знают? Они знают, как я пахну под мышками и что я люблю наутро? Да ни черта они не знают! А если бы знали, не поняли. Их интересует только телик. За теликом – красивая жизнь. Они понимают одно: Дибров – это же, наверное, машины, поездки... Да, это машины, поездки и квартиры. Но это еще и Достоевский, полное собрание сочинений. А здесь, к сожалению, мы разойдемся путями. С Полиной все наоборот. Она же прекрасно знает, что без этого у меня ничего не получится.

– Экстрасенсы говорят, что у вас сильно развита сексуальная энергия. Вы с ними согласны?

– Да, это правда. Многие считают, что у человека есть сексуальная энергия, телевизионная, художественная… Это неправда. У человека только одна энергия. Вопрос, куда он ее девает. Я считаю, что эта энергия мне помогает двадцать семь лет работать. Я сделал 12 телевизионных проектов, из них только некоторые забылись. «Утро», которое сегодня по всем каналам идет, ночной эфир – «Антропологию» – тоже сделал я. До этого по ночам шли какие-то чаты, жгли фильмы, которые достались в нагрузку, и всем продавали матрасы, сковородки и острые ножи. Как бы я это все сделал? Как? С помощью этой самой энергии, конечно!

– Если говорить о ваших проектах, то на днях показали, как в «Кто хочет стать миллионером» Данко и Бари Алибасов выиграли три миллиона. Вы, наверное, очень удивились?

– Да. У нас «простолюдины» выигрывали, как правило. А вот чтобы звезды! Я в шоке. Первое, что я спросил, когда вышел из студии: «Скажите, кто-то подпал под обаяние Саши Данко?» Руководитель редакторской группы ответил: «Это невозможно». У нас одни мужики. Это во-первых. Во-вторых, когда человек идет на десятый или одиннадцатый вопрос, я меняю набор вопросов. Прямо тут же, никто не знает, кроме меня, какой вопрос я буду набирать. Знаете, какая штука: эта программа сродни экзамену. Но у нас среди звезд очень много умных людей. Валера Меладзе выигрывал 800 тысяч, Андрюша Макаревич тоже.

– Несколько лет назад вас атаковали телефонные хулиганы – пранкеры. Сильно выводили?

– Сильно! Выводили, выводили, а потом я подумал: «Чего я, собственно, вывожусь? Может, они показывают пакость, что в глубине души у нас, таких гламурных, находится. Тогда я стал думать вот о чем. Пранкеры – это не что иное, как прикладная гельминтология – наука о глистах. Они правильно делают. «Не бери ночные звонки, научись так вести себя, чтобы ничего в твоей жизни не зависело от мобильника», – подумал я. Что заставляет меня брать ночью телефон? А ты все думаешь: вдруг Петя позвонит, вдруг Вася. Я зачем он тебе будет звонить ночью? Это первое. Второе: скажем, позвонил пранкер, он что, тебе звонит? Нет, он твоей профессии звонит. Когда я это осознал, больше с ними никогда не ругался. Теперь мы большие друзья.

– А почему тогда их пранки так популярны среди людей? Вы и Клара Новикова считаетесь одними из самых востребованных персонажей.

– Ты людьми не всех называй. А то ты сейчас договоришься, что и Гитлер человеком станет. Это не люди. То, что человек испускает жидкость из девяти отверстий, то, что он умеет пить пиво вперемешку с водкой, торчит с утра до ночи в интернете, все на свете обделывает с высокой колокольни, а сам не сделал в этой жизни ничего – это еще он человеком не стал. Скорее всего ему от 19 до 27 лет, он изнурен безденежьем, прыщами и онанизмом.

Вместо того чтобы сделать что-нибудь путное, он сидит в интернете. Если бы он был дельным человеком, у него не было бы времени сидеть и слушать пранкеров. Человек – это тот, кто создал этот мост. Без тебя не было, а после тебя стало. Кто проектировал этот мост – человек. А те, кто сидел и слушал пранкеров, это не люди. Прав один американец, который сказал: «Интернет – это 80 процентов порнухи и 20 процентов писательства». Из этих писателей опять же восемьдесят процентов та же порнуха, но только словесная. Тем более Кларочка – наше чудо и мой близкий друг. Она начитанный человек, интеллектуал. У нее ведь художественный образ в основе творчества. Она как скажет по телефону – мало не покажется. А им, наверное, приятно.

– Дмитрий, и последний вопрос. О чем вы сейчас мечтаете?

– Быть писателем. Но я думаю, эта мечта – как привязанная морковка к палке перед мордой у осла. Палка привязана к его же собственной спине: чем быстрее он за ней спешит, тем она быстрее от него убегает. Видимо, это господний стимул, чтоб я здесь не спал до восьми вечера, не останавливался на достигнутом. Я обязан этот аутотренинг практиковать. Чтобы чего-то в жизни достичь, надо целиться выше течения. Течение все равно снесет.

Но чтобы хоть куда-нибудь попасть, надо ставить более высокие задачи. Я считаю, что более высокой задачи, чем литература, на свете нет. Хотя у меня Федор Дмитриевич. Может, это он сделает? Раз папа не смог.

Дмитрий Дибров рассказал о родах жены Полины, которая 6 декабря подарила ему сына Федора