Маленькая Европа или незримые границы запретов: Иран сегодня
Попавшую под санкции Россию теперь нередко сравнивают с Ираном. Как видится это сравнение в самой Исламской республике?
Попавшую под санкции Россию теперь нередко сравнивают с Ираном. Как видится это сравнение в самой Исламской республике?
[:same:]
В хорошую ясную погоду скалистый берег континентального Ирана виден настолько отчетливо, что кажется до него рукой подать. Однако достаточно жидкой, едва ощутимой дымки и он полностью исчезает, оставляя ощущение бесконечной водной глади.
Молодые иранцы называют его «Остров желаний». Путешествуя по стране, можно не раз услышать: «Как, вы не были на Кише? Непременно поезжайте!» Эта маленькая точка в Персидском заливе, едва различимая на карте между Дубаем и Ираном, разительно отличается от всего того, что можно увидеть на просторах Исламской республики.
Здесь нет древних дворцов, занесенных в список ЮНЕСКО. Навряд ли вы найдете и упоминания этого острова в учебниках по истории региона. Уникальны не предметы и даже не места. Уникальна атмосфера.
[:image:]
Киш — это свободная экономическая зона и самый престижный внутренний курорт в Иране. Аккуратными рядами на чистеньких улочках красуются дома, скорее напоминающие современные жилища в Испании, чем Ближний Восток. Манят своими огнями и большие торговые центры, растущие в последние годы словно грибы. Автомобили исключительно зарубежные и почти все новые. Нет личного транспорта? Не беда — за 200 баксов вы можете на день стать обладателем Chevrolet Camaro или Ford Mustang. Американский автопром здесь, кстати, крайне любим. Водители ездят аккуратно, не торопясь, охотно пропуская пешеходов при встрече.
[:image:]
Киш остается частью Ирана, и законы Исламской республики на острове никто не отменял. Но все же здесь чувствуется вольный дух. И шорты на мужчинах уже дело обычное, и женщины красятся выразительнее, а платки на голове многих иранок — ярких, смелых цветов и прикрывают лишь часть головы. По берегу реки ходят влюбленные пары. Вокруг всего острова вдоль моря — 40-киллометровая ровненькая зеленая велосипедная дорожка и прокат всех соответствующих средств передвижения. Сергей Капков бы позавидовал такой городской инфраструктуре.
[:rsame:]
Даже голос муэдзина с минарета звучит тихо и ненавязчиво. Он, словно боясь помешать отдыху иранцев, осторожно вмешивается в жизнь мусульман, напоминая: «Аллахууу акбаррр».
На острове Киш множество филиалов ведущих иранских университетов. Корпуса новые, оборудование свежее. Практически каждое подобное учебное заведение носит приставку «бейна аль-меляли», что означает «международный». Ни один студент из других стран при этом там не учится. Иранцы готовы и искренне хотели бы принимать здесь гостей из-за рубежа, общаться и делиться опытом, вот только к ним практически никто с этой целью не едет. Особый путь внутри Исламской республики порождает и особое к ней отношение извне.
[:image:]
Исламская республика сегодня
Иран создает впечатление страны, застрявшей в 80-х, словно после Исламской революции в 1979 году государство остановилась на том технологическом уровне, затем развиваясь только экстенсивно, вширь. Модели машин, форма зданий и улиц — всё из того времени. Для 80-х наполнение городов на вполне неплохом уровне.
[:same:]
Исключение представляет собой Тегеран, где можно найти значительные следы современной западной цивилизации. Здесь наряду с обильной застройкой прежних лет попадаются целые районы свежих высотных зданий. Нередко встречаются и дорогие автомобили неиранского производства.
Ну и, конечно, в другом мире живет остров Киш. Там свободная зона, там Европа.
Сами иранцы с огромным удовольствием и искренним интересом встречают гостей из других стран. На бытовом уровне неприязнь можно заметить только к представителям одной страны — и это вовсе не США. К американцам — так же, как и ко всем европейцам — отношение исключительно положительное. Не любят афганцев. Они, словно российские гости из Средней Азии, бегут в Иран от войны и нищеты, а здесь занимаются низкоквалифицированной работой, вроде строительства или уборки улиц. Некоторое пренебрежение также чувствуется к арабам. Все остальные нации и народы обречены в Исламской республике на теплый прием.
[:image:]
Приятно удивляет и уровень безопасности в стране. Бытовая преступность в больших городах, конечно, имеет место, но скорее на уровне карманных краж. Прогулки по ночному Тегерану, Исфахану или Ширазу значительно безопаснее аналогичного занятия в Москве.
[:same:]
Политика и символы государства
Представьте, что в России существуют реальные конкурентные выборы. Предвыборная дискуссия ведется на по-настоящему острые темы, а президент избирается в жесткой конкурентной борьбе, причем один человек занимает этот пост максимум два срока подряд. Его полномочия ограничены настоящим парламентом, который также избирается на альтернативных выборах. Однако при этом полномочия Конституционного суда по определению легитимности или нелегитимности новых законов принадлежат ФСБ. Более того, во главе этого органа сидит не человек в погонах, а, скажем, протоирей Чаплин. Этот орган также решает, допускать нового кандидата к президентской гонке или нет. Приблизительно в таком виде — только, разумеется, с мусульманским уклоном — и функционирует политическая система Исламской республики Иран.
Реальные элементы демократии позволяют политической линии изменяться согласно траектории маятника: то к власти приходят политики-реформаторы, то им на смену заступают консерваторы. За более чем тридцатилетнее существование иранская система доказала, что в целом она способна к самореформированию. Однако попытки изменения существующих порядков крайне редко встречают поддержку у духовенства. Консервативные же телодвижения, наоборот, на порядок легче получают одобрение у религиозной прослойки. В итоге реформы хоть и идут, но туго и со скрипом, например как при президенте-реформаторе Мохаммаде Хатами. Ну а реакционные инициативы напротив легко получают путевку в жизнь, как во времена Махмуда Ахмадинежада.
[:image:]
Повсюду в публичных местах и на многих домах размещены два портрета духовных лидеров: прошлого — имама Хомейни — и нынешнего — Али Хаменеи. Государственная символика в виде трехцветного флага также заметна повсеместно. Каждое мероприятие начинается с гимна страны. Если речь идет об официальной встрече или спортивном состязании, удивляться не приходится. Однако же когда гимн страны и приветствующих его стоя иранцев видишь, скажем, в цирке или дельфинарии, становится несколько непривычно.
[:rsame:]
Работающая пропаганда
Новости федеральных каналов всегда начинаются с последних известий из жизни президента республики либо с сообщений о военных учениях или закупки нового вооружения. Рухани посетил... Армия получила... Рухани отметил... На вооружение сил Ирана поступили... Рухани подчеркнул важность... Силы Ирана готовы к...
Абсолютно все телевизионные каналы и радиостанции, находящиеся в свободном доступе, являются государственными. Первое, что бросается в глаза искушенному российскими телевизионными «вольностями» зрителю, — это скучность картинки и фильмы, в которых женщины даже спят, плотно закутавшись в хиджаб (платок на голове). Основное последствие такого подхода — в Иране все, кто в состоянии себе это позволить, имеют спутниковую тарелку, дабы улавливать заграничные «голоса».
[:image:]
Повсеместной популярностью пользуется «Радио Завтра». Факел, изображенный на логотипе этого СМИ, не оставляет простора для ошибки, ибо и у нас подобное имеется, только имеет название «Радио Свобода». На российский медиавкус такое СМИ интересно не многим, а вот в Иране вещающее из Праги на деньги правительства США «Радио Завтра» не просто любимо, а массово любимо. Не меньшей популярностью пользуется и телеканал «Голос Америки».
[:same:]
В целом пропаганда работает. К услугам тех, кого побольше и кто победнее, местное государственное телевидение. Те же, кто побогаче и что-то слыхали о других странах, выбирают новости, отредактированные американским пером. Конечно, есть еще и такие, кто предпочитает «Би-Би-Си». Но их уже несколько поменьше.
Незримые границы запретов
Человеку, приехавшему из мира, далекого от исламских ценностей, прежде всего бросаются в глаза повсеместные запреты. В Иране нельзя то, без чего в во многих других странах жизнь кажется невозможной. Женщинам запрещено выходить на улицу без хиджаба, мужчина не имеет право прилюдно снять футболку, парень с девушкой могут прогуливаться вместе только в том случае, если они брат и сестра или муж и жена. Запрещены фейсбук и твиттер. И это не говоря уже о вольнодумных художественных произведениях вроде «Лолиты» Владимира Набокова. Появление женщины на работе в любом государственном учреждении не в черном платке карается моментальным увольнением. Отчисление грозит и студентке, пришедшей не в черном, или студенту, заявившемуся в шортах. А за супружескую измену виновник может быть забит камнями насмерть.
[:image:]
Закономерен вопрос: как же 70-миллионная многонациональная страна может жить, соблюдая все эти повсеместные запреты? Ответ очевиден — не может она так жить. Строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения. А вы думали, так только в России?
Так что запреты отнюдь не мешают иранцам и иранкам встречаться друг с другом в формальной и неформальной обстановке. Государственные блокировки в интернете также являются делом поправимым. Не стоить также думать, что вопрос супружеской измены здесь дело решенное. И все это не говоря уже о том, что за закрытыми дверьми иранских домов жизнь вообще начинается другая, частная.
[:rsame:]
Однако не торопитесь выходить на улицу Тегерана с непокрытой головой. Власти Исламской республики и местное население обладают незримой связью, и иранцы внутренним чутьем понимают границы дозволенного и рамки безопасного выхода за пределы официальных законов. А заграничные гости такой «чуйки» лишены. Вот и в России по закону любое собрание нескольких человек в общественном месте может быть расценено как несанкционированный митинг. Однако господа, собирающиеся впятером попить пивко у детских грибочков, как-то могут предугадать, что ни за митинг, ни даже за распитие алкогольных напитков в общественном месте их не повяжут.
Иными словами, для иранцев есть закон, а есть реальная жизнь, в значительной мере за официальные ограничения выходящая. Для иностранцев же остается только закон. Не то чтобы вы не можете его нарушить — просто всё же лучше не стоит, ибо не ведаете, что творите.
[:image:]
О России
«В России самые сильные борцы!» — первая ассоциация значительной части иранских мужчин при упоминания нашей страны. Боевые искусства здесь пользуются особой популярностью. История знает и соответствующих олимпийских чемпионов из Ирана. Информация о том, что большинство российских звезд в этой сфере с Кавказа и, соответственно, являются мусульманами, для местных — новость. Впрочем, новость не слишком удивительная.
«Не знаю, любишь ли ты Путина, но я очень его люблю. Он сильный», — рассказывает мне тридцатилетний иранец, работающий в банке: «А еще, — продолжает он делиться со мной своими знаниями о нашей стране, — в России холодно. Когда была война с Гитлером, пока было лето, немцы выигрывали, а потом наступили морозы и у Гитлера стало замерзать топливо в танках. Поэтому он проиграл».
«Путин сумасшедший», — говорит мне тегеранский житель. По его собственным словам, он регулярно смотрит «Голос Америки». Нетрудно догадаться, какую позицию в освещении мировых новостей занимает редакция этого телеканала. Между тем почти каждый иранец, который живет в России и пребывает на территории российского публичного информационного пространства, без доли сомнения заявляет: «Я — сторонник Путина». Видимо, недаром известная народная мудрость гласит: «Ты — это то, что ты ешь».
Что же касается развития отношений с Россией, то, находясь в изоляции, во внешних связях здесь, кажется, заинтересованы все поголовно. Нередки и замечания простых людей о том, что со всеми странами у нас-де отношения не очень, и только с Россией все более или менее нормально. На сотрудничество с Россией в Иране надеются, но уже несколько устали ждать. Слов о намерениях было сказано много, но реальные шаги для жителей Исламской республики пока выглядят не слишком убедительно.
[:image:]
С любопытством узнают иранцы и о резком падении рубля по отношению к иностранным валютам. Они это уже проходили вскоре после того, как на них были наложены санкции. Так что в каком-то смысле мы становимся все ближе. Вот у нас обещают общий рост цен в этом году на уровне 15–20%. Для Ирана это уже много лет вполне «рабочая» цифра инфляции.
[:wsame:]
[:wsame:]
