Волчья яма для нападающего
Эдуард Стрельцов… Замечательный советский футболист 50-х и 60-х годов. Игрок московского «Торпедо» и сборной команды Советского Союза. Его сравнивали с великим Пеле, его будущее обещало стать лучезарным... Все оборвалось в одну ночь: Стрельцова арестовали. Суд приговорил его к 12 годам исправительных работ. Мы решили изучить страницы его уголовного дела, чтобы попытаться понять, соответствовала ли степень вины наказанию, почему звездный футболист получил «по максимуму».
Солнечный май 1958-го. Сборная страны по футболу собирается на чемпионат мира в Швецию. Все игроки шьют форменные костюмы по личным меркам в одном ателье – на проспекте Мира, неподалеку от Рижского вокзала.
Здесь 25 мая встречаются Борис Татушин, Михаил Огоньков – московские спартаковцы и тоже ведущие игроки сборной, с ними – Эдуард Стрельцов.
Из протокола допроса Стрельцова 26 мая: «Мы договорились поехать погулять, и один наш общий знакомый сказал, что можно поехать к нему на дачу, где можно будет искупаться, мы согласились».
Поехали на двух машинах. В первой за рулем сидел Огоньков, рядом с ним Стрельцов. Вторую вел Татушин. Рядом – его девушка Инна Ефимова. Компания почти в сборе, однако кое-кого не хватает: Стрельцов с Огоньковым пока без дам. Татушин обещал добыть девочек в Пушкино. Он уехал и в самом деле привез двух искательниц приключений – Марианну Лебедеву (подруги ее звали Мариной) и Тамару Тимкину.
Ехали не с пустыми руками: в магазине «Российские вина» на улице Горького основательно отоварились, в другом магазине накупили консервов. Важное обстоятельство: две последние девушки попали в компанию, конечно, случайно, им отвели роль статисток.
Все катилось беззаботно и радостно. Двинули в Тишково купаться.
Из протокола допроса Марианны Лебедевой: «… Когда мы стали закусывать, я сидела со Стрельцовым. Я пила коньяк – четверть граненого стакана, из четырех-угольной бутылки с «Особой водкой» выпила опять четверть граненого стакана, четверть граненого стакана шампанского».
Надо полагать, девушка от такого коктейля изрядно похорошела. Как, впрочем, и все остальные. Ребятам показалось мало, они сели в машину и поехали за добавкой.
Лебедева: «Они привезли две-три бутылки пива и две-три бутылки «Старки». Я выпила четверть граненого стакана «Старки».
Когда появились Марина и Тамара, одна из них предназначалась Стрельцову, и он выбрал Марину.
В половине седьмого жара уже спала, собрались возвращаться на дачу. Марина нырнула в машину Огонькова, тот сам сел за руль.
Из протокола допроса М. Лебедевой: «На заднем сиденье сидела Инна, рядом с ней Стрельцов, у которого я сидела на коленях… Стрельцов меня держал рукой за талию, а другую положил мне на голову, чтобы я не ударялась головой о крышу машины. По дороге он меня целовал…»
Что было потом? Да так, ничего особенного. Все очень мило, чудесно. Только время идет, уже стемнело, и девочкам пора бы домой.
Лебедева: «Я замерзла и попросила у Стрельцова пиджак. Ребята пили водку. Они выпили раза два-три по полстакана. Я выпила глотка два «Старки» и половину маленького стаканчика «Кагора».
...Все говорили, что отвезут нас домой завтра утром».
Вот как оно. Дверь захлопнулась. Теперь случайностей быть не должно.
И все же Инна одна отправилась по дороге на станцию. Марина сделала попытку уйти вместе с ней и догнала ее. Догнал и Стрельцов – не хотелось отпускать девушку, с которой как будто бы получалось все так хорошо.
Лебедева: «Он сказал, чтобы мы пошли обратно. Я вырвалась и пошла по дороге по направлению к даче. Я решила отнести пиджак Стрельцова, который был на мне, и уйти домой…»
Впереди – долгая бурная ночь. Она перекорежит судьбы многих людей.
Листаю страницы уголовного дела, вникая в ответы допрашиваемых, – и события той ночи восстанавливаются в своей первозданности.
Возможно, и в самом деле Марина Лебедева хотела бежать с дачи, но и остаться тоже хотела. Стрельцов ей успел понравиться.
Стрельцов откровенно предложил ей провести вместе ночь, и она, по ее словам, отказалась. Но в таком случае зачем же она пошла за ним, как на привязи?
Из протокола допроса Лебедевой: «Стрельцов стал меня уговаривать, говоря, что я стану его женой, приеду к нему на дачу в Тарасовку. В это время он держал меня за плечи, а я упиралась ему руками в грудь. Он целовал меня…»
На этом же допросе она заявляет: «За совершенное насилие надо мной прошу привлечь к ответственности Стрельцова…»
И вдруг – поворот в деле! В прокуратуру пришла мать Стрельцова и принесла заявление Марианны Лебедевой:
«В Московскую областную прокуратуру от гражданки Лебедевой М.О., проживающей в г. Пушкино
Заявление
Прошу прекратить дело Стрельцова Эдуарда Анатольевича, т.к. я ему прощаю. 30/V-58 г. Лебедева».
Такое же заявление поступило от Тамары Тимкиной, изнасилованной Огоньковым.
Просьбу Тимкиной простить Огонькова удовлетворили без звука.
Прошение Лебедевой отклонили без объяснений.
Тогдашний главный смотритель страны Хрущев произнес фразу: «Горит земля под ногами хулиганов». Стрельцов оказался крайним. Он был из этой тройки самым известным, а значит, и самым уязвимым. Словом, его пример – другим наука.
Он получил 12 лет и отправился на лесоповал. На деле стояла приписка: «Использовать на тяжелых работах».
Послесловие
К 26 мая 1963 года Стрельцов отбыл наказание. Как сказано в определении народного суда Тульской области: «Стрельцов к работе относился добросовестно, за что ему начислено 1207 зачетных рабочих дней».
Еще полтора года его не выпускали на футбольное поле. Был прямой запрет.
Прошло много лет. Преждевременно ушел из жизни великий футболист и унес свою тайну с собой.
Как-то позвонил мне давний знакомый – заслуженный врач России Олег Белаковский, посвятивший себя спортивной медицине.
Вот что он рассказал:
«После той ночи на даче, наутро, сборная Союза встречалась на Ярославском вокзале, чтобы ехать на тренировку в Тарасовку. Эдик задерживался. А появился в самом плачевном виде: лицо сильно поцарапано, палец на руке до кости прокушен, и вообще выглядел он, прямо скажем… Да еще под парами со вчерашнего дня… Лева Яшин его спрашивает: «Что это, Эдик, с тобой?» А тот отвечает: «Да я, Лев Иванович, был у бабушки на даче, и меня там собака покусала…»
Я подхожу к тренеру Качалину: «Стрельцов нарушил режим вчера, тренироваться не может». Качалин огорчился, конечно: «Ладно, положите его спать, как приедем…»
А скоро на базе появилось несколько черных «Волг», из которых вышли серьезные люди и забрали Эдика, Бориса Татушина и Мишу Огонькова. С того дня я Эдика долго не видел».
Стрельцов получил по полной: 12 лет. Потом ему скостили до 7 лет. Но отсидел 5. И вернулся уже совсем другим человеком. Однако несломленным!
Говорят, если б не те пять лет в его жизни, что он провел на зоне, у нас был бы свой, русский Пеле…
А зачем нам Пеле? У нас был Стрельцов.
