Шамиль Тарпищев: Звонарева станет первой ракеткой мира
Полуфинальный матч Кубка Федерации по теннису между сборными России и Италии пройдет 16–17 апреля в Москве. Накануне этого события мы встретились с Шамилем Тарпищевым, бессменным капитаном нашей сборной, членом Международного олимпийского комитета и фактически «главным по теннису» в России, чтобы поговорить о том, куда движется у нас этот вид спорта.
Полуфинальный матч Кубка Федерации по теннису между сборными России и Италии пройдет 16–17 апреля в Москве. Накануне этого события мы встретились с Шамилем Тарпищевым, бессменным капитаном нашей сборной, членом Международного олимпийского комитета и фактически «главным по теннису» в России, чтобы поговорить о том, куда движется у нас этот вид спорта.
– Не так давно стало известно, что Марат Сафин вошел в комиссию по поддержке олимпийского движения при НОК…
– Эта должность по статусу очень близка к президенту НОК. Для Марата это будет хорошей школой и стартовой площадкой. Он человек творческий, контактный, умен. У него получится.
– Хороший тренер – это обязательно в прошлом хороший игрок?
– Совсем не обязательно. Тренером может быть тот, кто сумеет подчинить свое «я» достижению цели, естественно, исходя из возможностей спортсмена. Дело в том, что великие спортсмены редко наступают на горло собственной песне. Так возникают конфликтные ситуации. Выдающемуся спортсмену необходимо несколько лет, чтобы он смог стать хорошим тренером.
– Шамиль Анвярович, согласитесь, большой спорт – это всегда вершина пирамиды массового детского спорта. Что в России делается для развития детского тенниса?
– Дети – будущее России, как и любой другой страны. Сейчас разрабатывается новая законодательная база, что позволит развивать физическую культуру и спорт еще более быстрыми темпами. К слову, мы строим (и некоторые уже готовы) 8 академий тенниса по России. А детских соревнований в год проводится более 1000.
– Скажите, пожалуйста, с какого возраста лучше начинать учить детей?
– Лет с 5 уже можно «подводить» ребенка к занятиям теннисом, а в 6–7 лет начинать заниматься с ракеткой. В Москве сегодня около 100 мест – спортивных школ, секций, где под руководством опытных педагогов и тренеров можно начинать занятия теннисом. Сегодня Россия обладает лучшей методикой воспитания игроков в детско-юношеском возрасте. И по-моему, результаты российских спортсменов, несомненно, будут выше, чем результаты, которые показывают спортсмены сегодня. Теннис стал народной игрой.
– А что происходит с Динарой Сафиной? Экс-первая ракетка мира на самых простейших турнирах редко добирается даже до четвертьфиналов.
– Мне кажется, вот уже несколько турниров подряд Динаре просто-напросто не везет. Она попадает на очень сильных соперниц. Отсюда психологический сбой. Но Сафина заиграет снова, и заиграет сильно.
– В рейтинге АТП сейчас около 60 российских теннисистов. Есть ли, на ваш взгляд, среди них те, кто сможет претендовать в ближайшем будущем на титул первой ракетки мира?
– Если быть честным, наших в рейтинге больше. Но чтобы увидеть нашего теннисиста на первой строчке, нужны деньги. Во всем мире уже давно поняли, что вложение в теннис – это вложение в имидж страны. А знаете, какой у нас бюджет? Шесть, ну, восемь миллионов долларов. Сравнимо со стоимостью двух футболистов премьер-лиги. И все же я уверен, что в недалеком будущем Вера Звонарева станет первой ракеткой мира. Она сейчас набрала очень приличную форму после травмы. Теперь главное – добиться стабильности, держать результаты на уровне четвертьфиналов.
– А Светлана Кузнецова? Вы как-то обмолвились, что ей нужны тренировки «от характера», а ее испанские тренеры не могли ей этого дать…
– Света не может играть монотонно, это испанская традиция, она же давно тренируется там. Попала бы в другую страну, уверен, играла бы лучше. У Светы есть, увы, еще один момент: она не умеет играть на 100 процентов, больше семидесяти не показывает. А если бы выдавала девяносто, давно стала бы первой в мире.
– А почему в теннисе мало тренеров из бывших великих игроков?
– Чтобы бывшей звезде стать тренером, после окончания спортивной карьеры должно пройти минимум лет пять. Вот случай. Закончил Кафельников играть. Я ему говорю: «Помоги Андрееву». Женя два дня позанимался с ним – и всё, завершил. Почему, спрашиваю. Он и говорит: «Он меня не слушается». «А ты слушался?» – я вопрос ребром ставлю. Он: «Я – всегда!» Тут в чем проблема? У ведущих теннисистов очень сильное «я». И если даже игрока тренирует человек с именем и он преклоняется перед ним, все равно одно «я» сталкивается с другим. Знаете, в великом игроке тренер заканчивается, когда он начинает говорить: «Вот я играл…»
– А как вы начинали свою тренерскую карьеру?
– С 12 лет я стал сам себя тренировать, потому что умер мой тренер. Поначалу не входил по рейтингу даже в 250 лучших теннисистов страны. А потом стал 64-м, двадцатым, восьмым, включили в сборную. Но так получилось, что я никому не был нужным. Руководство было против меня – не то делаю, не так играю. Поэтому уже в 25 лет я закончил играть. Меня вызвал начальник управления международных спортивных связей Дмитрий Прохоров (отец нынешнего олигарха Михаила Прохорова. – Ред.) и предложил пост старшего тренера сборной. Я взмолился: «У меня сейчас лучшие результаты, и я хочу играть». А он в ответ: «А кто ж тебе даст?» Вот так я стал тренером.
– Ваш лозунг по жизни?
– Мы обречены на успех.
