Максим Ковтун: С Плющенко по душам говорил лишь однажды

Максим Ковтун, тот самый «молодой и перспективный» фигурист, который «благодаря» Евгению Плющенко не смог принять участие в сочинской Олимпиаде, откровенно рассказал о вранье вокруг своего участия на ОИ-2014, обиде на Плющенко, а также отношениях с другими конкурентами.

– Как ваш тренер Елена Водорезова отнеслась к приглашению вас в это шоу и турне?

– Конечно, если я участвую, значит, она не против. Но на всякий случай все же сказала Ягудину: «Лёша, следи за ним». Ягудин всегда был моим кумиром, сейчас помогает как наставник. Когда они конкурировали с Плющенко, мне было совсем мало лет, но уже тогда больше нравился именно его стиль. Конечно, показательное выступление Плющенко в 2002 году под «Секс-бомб» на забудешь, но Ягудин – это тот, кто по-настоящему цепляет своим катанием. Мы хорошо общаемся, я всегда могу позвонить ему, приехать, если мне скучно.

Вообще фигуристы – народ дружный. Поддерживаю связь со многими. Даже когда не знал языка, уже как-то общался на ломаном английском с зарубежными фигуристами, мог вместе со всеми сгонять куда-нибудь. 

– А с Плющенко?

– С Евгением мы не общаемся так – не друзья. Был только один раз, когда мы по душам поговорили – после чемпионата России в Сочи, где я занял первое место, а он – второе. Мы оба пришли на показательные выступления слишком рано и долго сидели в раздевалке. Он тогда показался мне открытым и спокойным человеком. Но сейчас только «привет, пока, как дела» – не больше.

– Вас правда не смогли найти во время Олимпиады, чтобы вовремя заменить Плющенко?

– Конечно, это неправда...

[:image:]

– Недавно Плющенко назвал вас «хорошим средним» спортсменом. Как реагируете на такие колкости?

– Уже не знаю, куда деваться от таких заголовков. Хочу просто забыть, просто кататься и не ворошить то, что было по ходу Олимпиады и после нее. Как говорит Илья Авербух, про Ковтуна люди больше слышали, чем видели его. Я на время Игр закрылся от прессы, но все равно читаю: Ковтун тут, Ковтун там. Но, наверное, это в порядке вещей. Я должен быть готов к постоянному вниманию, если хочу выступать на более высоком уровне, чем «хороший средний». 

– Юлия Липницкая, например, говорит, что очень устала от этого самого внимания. 

– Возможно, это приятная усталость. Думаю, ее не особо это раздражает. Хотя, конечно, ее отвлекают, нужно знать меру. Но когда Юля не хочет, ее никто не заставит сказать слово или дать автограф. Если она устала, уйдет, сядет в автобус и никто ее не увидит. Нас никто не заставляет ходить на всякие мероприятия.

– Вы тренируетесь в команде с Аделиной Сотниковой у одного тренера. Когда она «озолотилась», как отмечали?

– Естественно, все были радостные, поздравляли, всюду по ЦСКА висели шарики. Во весь каток сделали надпись подо льдом: «Аделина». Такой сюрприз ей подготовили. Очень классно получилось.

[:image:]

– Как «армейские» хоккеисты отреагировали?

– У них другой лед. 

– Они уже давно не дают повода что-нибудь написать у себя на площадке.

– Да, я знаю, что в клубе дела не очень, все время проигрыш в Кубке Гагарина. Но все равно болею за ЦСКА. Когда-то мне хотелось играть в хоккей. У нас в Екатеринбурге был клуб недалеко от школы – «Дружба» – на открытом катке. Заливали его сами, скребли. В общем, я говорил в школе, что иду на фигурную тренировку, а там – что у меня очень важная контрольная в школе, и со спокойной душой отправлялся играть в хоккей на фигурных коньках. Потом открылась родителям моя тайна, но мы тогда были семьей совсем не богатой и, естественно, позволить хоккей себе не могли (я это только сейчас понимаю). Тогда папа сказал: будешь фигуристом и потом еще поблагодаришь меня. Так и случилось. Этот вид спорта дал путевку в жизнь, – говорит Максим, крутя ключ от «Мерседеса», – сейчас у меня очень насыщенный график, много спортивной работы. Нужно просто ее правильно выполнять, и тогда все будет круто.