Скандальная история Андрея Попова: раб или дезертир?

В Саратове идет суд, который должен поставить точку в громкой истории с солдатом Андреем Поповым – был ли он в рабстве в Дагестане или дезертировал? Наш корреспондент побывала дома у героя нашумевшей истории.

Дембель через 10 лет

Маленький частный дом на окраине Ершова – городка в Саратовской области в 200 километрах от казахстанской границы. Деревенский двор с собственной скотиной – коровами и поросятами, за которыми в свободное от работы уборщицей время ухаживает мама Андрея Попова Нина Викторовна. Она точно помнит день, когда все закончилось, или, как она теперь уже понимает, все только началось.

– Я вышла ко двору, услышав, что внук с кем-то разговаривает, – дрожащим голосом рассказывает Нина Викторовна. – Вижу – худой человек в обносках, с длинной бородой: чё, говорю, надо? Он спрашивает: Нина Викторовна? А потом руки ко мне протягивает: «Мама!», я его только по пальцам узнала – они у него особенные, как бы сплюснутые на кончиках… Тут я в обморок и грохнулась, а очнулась только дома, в кресле, и стала заново привыкать к своему сыну…

Возвращение Андрея Попова после 10-летнего отсутствия сразу стало сенсацией не только в родном Ершове, но и по всей стране. В полиции, куда солдат добровольно отправился на следующий день, он рассказывал фантастические вещи: в 2000 году прямо из воинской части он попал в Дагестан, фактически на правах раба, на местные кирпичные заводы. Андрей Попов утверждал, что жил на территории завода под вооруженной охраной, без связи с окружающим миром. Трижды безуспешно пытался бежать – и каждый раз его возвращали к «работодателю».

– Один раз меня привели обратно местные жители, второй раз – полиция, к которой я обратился за помощью, в третий раз меня догнала охрана, – рассказывал Андрей Попов жуткие подробности ершовским полицейским. Питание – каша и хлеб, рабочий день – 10–14 часов, рабочая неделя – без выходных… Спастись удалось только благодаря одному дагестанцу, который в своей машине тайно вывез Андрея Попова с завода. До дома он добирался 21 день – где пешком, где попутками…

Общественность бурлила, пресса писала про «рабов в погонах», доброхоты собирали деньги Андрею Попову на лечение и адвоката – военное следственное управление было полно решимости доказать, что исчезновение Андрея Попова на самом деле было его добровольным побегом из армии, а сам «раб» не кто иной, как обыкновенный  дезертир.

– Из «дела Попова» решили организовать показательный процесс, – считает лидер саратовского «Яблока» Лидия Свиридова.

Судебный процесс и правда обещал быть громким, бурным и общественно значимым… Но в самый кульминационный момент Андрей Попов сделал еще более сенсационное заявление – он признался в том, что покинул часть добровольно, и раскаялся в этом. Всё встало с ног на голову.

Рабы немы

Андрей Попов легко соглашается на встречу со мной, приглашает к себе домой. Извиняется, что во время интервью отвлекается на съемки для местной телекомпании. Терпеливо отвечает даже на самые неудобные вопросы. Покладистый, отзывчивый, исполнительный – идеальный солдат. Или идеальный раб. Но от его откровенности запутанная темная история становится еще более темной и запутанной.

Андрей Попов рассказывает мне, что в саратовскую часть, куда он был определен до приговора суда, вдруг прислали два десятка контрактников – как раз из Дагестана. Совпадение? Что из той же самой кавказской республики сразу поступило несколько вызовов Андрея Попова в Махачкалу, где на него было открыто сразу несколько дел – у кого-то что-то украл, разжигал в интервью межнациональную рознь, нанес материальный ущерб кирпичным заводам, которые простаивали во время следственных действий.

Нам кажется, это бред, абсурд, но он достиг своей цели: солдат Андрей Попов подумал, что против него – тяжелая артиллерия. Именно в этот момент у запуганного Андрея Попова появился временный адвокат, который убедил «во всем сознаться», потому что так будет лучше: с него снимут все обвинения со стороны дагестанских правоохранительных органов, демобилизуют из армии и отпустят домой. Всё это – в обмен на признательные показания. Андрей Попов их дал, опровергнув свои же показания, что во время работ на даче одной из вип-персон выпил стопку водки, отключился и очнулся уже на территории Дагестана.

– Я спокойна, только когда он у меня перед глазами, в остальное время сердце за него все время болит, – говорит его мать.
30-летний Андрей Попов выглядит на 15 лет старше своих сверстников, он худой, как узник Освенцима, у него сознание 18-летнего пацана, которым он уходил в армию. Андрей Попов до сих пор горд, что подписал признание – считает, что совершил выгодную сделку и спасся от разных угроз. К тому же он получил время, чтобы сделать операцию на желудке, который сдал после усиленного питания, последовавшего за голодными годами.
 

Опять в Дагестан

– Больше всего Андрея Попова подкосила поездка в Дагестан, на которую он очень рассчитывал, – рассказал мне дядя Андрея Попова, который тоже ездил на место. – Он сам настаивал на этой поездке, уверял, что все покажет на месте. Но за месяц, пока об этом шли разговоры, на обоих заводах все было приведено в порядок. Когда мы туда приехали, на одном вообще не было людей, а на втором ошивалось человек 10, худых и запуганных, от которых не отходило начальство. Конечно, они отвечали, что работают добровольно. Один сказал, что он из Волгограда, приехал на заработки. Я его спросил: «Сколько платят-то?», он ответил: «Пять тысяч». Что, в Волгограде нет работы на 5000? Нам сразу стало понятно, что все подстроено и организовано и правды мы не найдем…

Вернувшись из Дагестана, Андрей Попов подписал признание. От него сразу отвернулись все его сторонники и спонсоры. Патриоты поняли, что на «деле Попова» не получится разыграть антикавказскую карту. Фонд «Православие и современность», который проспонсировал поездку в Дагестан и услуги адвоката, прекратил свое участие в «сомнительном» деле.

Младший сын из многодетной семьи, выросший без отца, Андрей Попов выучился в ПТУ на сварщика и пошел в армию, где ему определили место в стройбате – копал, где скажут, носил, что укажут, пахал на даче какого-то бонзы – командир одолжил местному богатею нескольких солдатиков – в общем, то же рабство, только узаконенное. Суд сейчас бьется над задачей: сам или не сам Андрей Попов покинул часть? Свидетелей «дезертирства» Андрея Попова – полтора десятка: командиры, сослуживцы (давали показания еще 10 лет назад, сейчас этой воинской части не существует), владельцы кирпичных заводов, пол-Дагестана очевидцев, которые подтвердили, что Андрей Попов работал в республике добровольно.

– Как это – 10 лет на заработках и вернуться с пустыми карманами, в обносках, даже без элементарных вещей? – недоумевает его мать.

– Слишком многим выгодно представить дело в таком свете – сбежал, отправился на заработки. Тогда ведь не надо разбираться с командирами части, из которой исчез солдат, с дагестанскими частными заводами, которым Трудовой кодекс не писан, со следствием, которое так «хорошо» искало Андрея Попова, что предлагало признать его умершим. А против всего этого – один Андрей Попов. Силы слишком неравны, – говорит родственница Андрея Попова Светлана.

Свидетелей защиты нет и не будет. Те, кому посчастливилось, как Андрею Попову, сбежать из «кирпичного рабства», не придут в суд давать показания. У суда есть масса доводов, чтобы признать Андрея Попова дезертиром. Наказание по этой статье – до 7 лет лишения свободы. Получается, плюс к предыдущим десяти.

Москва – Ершов