Дочь Александра Галича: Отец не умер, его убили! И я догадываюсь, кто...

Скоро исполняется 35 лет со дня трагической смерти Александра Галича. Наш репортер встретилась с Алёной Галич-Архангельской, единственной дочерью поэта и барда. Она рассказывает о неизвестных фактах, касающихся гибели отца

Дочь известного барда Александра Галича Алёна пригласила на разговор к себе домой. Она живет на Пресненском валу, в типовом двенадцатиэтажном доме, вовсе не элитном. Встречает меня на площадке – уже немолодая женщина с измученным взглядом. Мы располагаемся в «большой» комнате, обставленной старой мебелью. Квартира давно требует ремонта. Хозяйка тяжело опускается в кресло, включает слабую настольную лампу…

– Собираетесь ли вы в этот печальный юбилей навестить могилу отца?

– У меня на это нет денег, – разводит руками моя собеседница. – Я ведь живу на небольшую пенсию. Мечтаю съездить к отцу на могилу во Францию, на кладбище Сент-Женевьев де Буа. Уже десять лет там не была. Но деньги, которые я успела отложить на эту поездку, украли.

– Как же это получилось? – недоумеваю я.

– Звонят в дверь, спрашиваю: «Кто?» Отвечают: «Мосгаз». Я им, не открывая: «Не вызывала, проблем с газом никаких нет». А незнакомцы настаивают, им якобы дали указание проверить систему отопления «в целях безопасности». Мне бы насторожиться – при чем тут отопление? Но ввело в гипноз слово «безопасность». Открыла. Стоят два бугая в спецодежде, у одного чемоданчик с инструментом. Парни обещают быстренько все проверить. Пока мы с одним сидели на кухне, другой ходил по комнатам, стучал по батареям, что-то подкручивал. Ему хватило десяти минут, чтобы все обшарить. Деньги лежали в тумбочке под телевизором в большой комнате. Надо было только дверцу открыть и забрать – всего-то сорок тысяч. Но мне друзья говорят: «Скажи спасибо, что не убили!»

Внимательно осматриваю обстановку: много книг, семейные портреты на стенах, в углу старый телевизор, никакой роскоши. Так сегодня живет дочь Галича. Вглядываюсь в портрет поэта, стоящий за стеклом в книжном шкафу.

– Алёна Александровна, вы верите, что ваш отец погиб случайно?

– Нет, слишком все это было подозрительно, – всплескивает руками Алёна Александровна. – Не могли у человека руки полностью обуглиться, если напряжение в сети было всего 110 вольт. Люди, которые понимают в таких вещах, категорически не верят в «роковое стечение обстоятельств».

– Было ли что-то конкретное, что указывало бы на умышленное убийство?

– Убрать его могли и наши спецслужбы, и западные. За полгода до папиной смерти моей бабушке на домашний адрес пришло письмо без штемпеля. В нем был текст, сложенный из вырезанных из газет букв: «Вашего сына Александра хотят убить». Потом это письмо забрал Андрей Сахаров. Ровно через полгода папа погиб…

– С чего бы иностранцам убирать Галича?

– Он всегда болезненно тосковал по России, по семье. Когда уезжал, оставил вместе с деньгами письмо, в котором признавался, что всю жизнь любил только мою маму. Кстати, денег он дал поровну, по 1200 рублей, мне, маме и матери Ангелины, его второй жены, – с грустью вспоминает хозяйка. – Западные товарищи могли просто испугаться, что Галич вернется на родину и тем самым нанесет удар имиджу радио «Свобода», да и всему Западу. Французские следственные органы очень спешили закрыть это дело, списав его на несчастный случай. Они надавили на Ангелину, которая настаивала на продолжении расследования. Пригрозили, что лишат ее пенсии. А что это означало для немолодой женщины на чужбине? Голод и нищету.

– Как сложилась судьба Ангелины после гибели Александра Аркадьевича?

– Она пережила его на девять лет и тоже умерла не своей смертью: угорела в кровати у себя дома при странных обстоятельствах. Я с ней до последнего общалась, знаю, что она курила, как паровоз, могла и уснуть с сигаретой, так как еще и выпивать стала. Казалось бы, чего странного в такой ее гибели? Однако у меня вызвал сомнение один факт: ее собака не издала ни единого звука, когда хозяйка погибала. Форточка в квартире была открыта, соседи услышали бы лай. Разбираться, естественно, не стали, списали на «несчастный случай».

– Почему ваш отец, уезжая, не позаботился о внебрачном сыне – Григории Михнове-Войтенко?

– Видимо, у него не было оснований считать его своим сыном. Да и я не верю, что он мне родственник. Григорий в моей жизни появился уже очень взрослым, когда папы давно не было в живых. Что ему было нужно? Право наследника на архивы Галича, его рукописи. А инициировала эту скандальную тяжбу жена папиного брата Валерия Гинзбурга, Елена. Она хотела распоряжаться архивами моего отца, извлекать выгоду.

Вот и разыскала Григория, рассчитывая, что он передаст ей права на рукописи. Тот, к счастью, оказался нормальным человеком. Когда на пятый раз все-таки выиграл дело о признании его сыном Галича, то не стал делить со мной папины архивы, отказался от всего в мою пользу. Он очень извинялся передо мной. Сейчас у нас с ним теплые отношения.

Григорий уехал из Москвы, так как здесь у него была какая-то неприятная история. Сейчас он в Нижнем Новгороде, служит священником в каком-то приходе.

– Почему все же вы не верите, что он вам родной?

– Не было самого главного – анализа ДНК. И потом, разве Галич отказался бы от родного сына? Не такой он был человек.

Если действительно считал его таковым, он записал бы ребенка на себя, несмотря на ревнивую Ангелину. Он мог это сделать и потихоньку от нее. «Родство» основано на слухах. Якобы у моего отца и художницы по костюмам Софьи Михновой-Войтенко случился роман, когда они находились в Болгарии на съемках «Бегущей по волнам». Папа был автором сценария фильма. После съемок эти отношения вряд ли продолжались, так как отец был женат, а Софья была замужем. Гриша же родился не через девять, а через одиннадцать месяцев после возвращения съемочной группы в Москву. Софья умерла молодой, и Гришу воспитывала ее мама. Он сам сейчас говорит: я не знал ни матери, ни отца. По-моему, ему все равно, чей он на самом деле сын.

– А как Ангелина относилась к вам?

– Нормально относилась, хотя и тепла особого я от нее не видела. Мы с папой были очень дружны. Жили в одной комнате в бабушкиной квартире на Малой Бронной. Я была совсем маленькая, а папа всегда был рядом, только руку протяни. Он почти все время сидел за столом в другом углу комнаты и что-то писал. То время было для меня временем спокойствия и надежности. А потом появилась Ангелина, и меня перевели в столовую. Нет, она меня не обижала. Правда, было один раз, когда я уже подросла и училась в студии МХАТ. Прибегаю однажды с занятий, уставшая, взъерошенная. Есть хочу ужасно. Прямиком на кухню – и к кастрюле. Быстро кладу себе картошки и прямо в нее плюхаю ложку салата. И вот тогда Ангелина на меня рявкнула: «Ты что делаешь?! Разве можно салат прямо на второе?

Что за манеры?!» Это был первый и последний раз, когда она позволила себе грубость по отношению ко мне. Папа все это услышал, зашел на кухню, увидел мое растерянное лицо и сказал, как отрезал: «Ангелина, никогда больше так с ней не разговаривай». Тихо произнес, но очень четко. Она сразу все усвоила, боялась его потерять. А он действительно любил только мою маму и разводиться с ней не хотел, даже когда уже жил с Ангелиной. Надеялся, видимо, что они еще сойдутся, – в голосе моей собеседницы звучит гордость.

– Почему же все-таки они развелись?

– Общались они крайне редко, так как мама долго была в Иркутске, работала там в театре. Мама завела разговор о разводе, так как узнала про Ангелину. Отец уговаривал ее не разводиться и аргументировал тем, что есть я и поэтому стоит все-таки сохранить брак. Моя мать была очень гордой. Если бы он сказал, что боится ее потерять, то развода, может, и не случилось бы. Надо было ему именно так сказать, ведь это было правдой. Но отец стеснялся признаться в этой, по его понятию, слабости – своей непобедимой любви. Мама, когда узнала, что отец погиб, сама чуть не умерла. Рыдала в голос, руки себе ломала. А ведь она уже много лет была замужем за другим мужчиной, моим отчимом Юрием Авериным. Она до последнего берегла все письма отца. Они сейчас у меня хранятся вместе с другими бумагами.

– Значит, вам удалось уберечь архивы Галича от алчных родственников?

– Они чуть было не оказались на помойке благодаря... моему сыну Паше. Больно говорить. Он мой единственный ребенок, в него я вложила все силы. Муж ушел, когда Паше было семь месяцев. Он избалован моей любовью, к тому же актер, человек творческий. И в профессии, и в личной жизни у него как-то не складывалось. Потому что не слушал меня. Однажды он меня ударил. И я сказала: «Уходи». А как я должна была поступить? Он молча собрался и ушел в другую нашу квартиру, которая на «Соколе». Там пожил со своей подругой Элей, потом ее выгнал, попьянствовал и… встретил Ксюшу.

Она работала официанткой, а в Москву приехала из краснодарского поселка. Быстро родила ему сначала одного, потом второго ребенка.

Так что у меня двое внучат – Сонечка трех лет и Данилка, которому два с половиной месяца. Я люблю внуков, с радостью с ними общалась бы, но увы. Ксюша горой встала между мною и Павлом… Сначала они выбросили на помойку весь мой театральный архив. Так распорядилась Ксюша, когда воцарилась в квартире на «Соколе». И Паша выкинул все мои вещи. Говорит: а я и не смотрел, что там такое, хлам какой-то. Счастье еще, что не добрались до архивов моего отца, потому что я предусмотрительно держу их запертыми…

А на мой день рождения в этом году они мне сделали «подарок». В какой-то дерьмовой газете сын дал интервью, где говорил про меня всякие гадости. Но главное, мой сын заявлял, что не любит меня, зато любит свою тещу! Первый вопрос, который она задала, когда пришла ко мне домой знакомиться: «Кто еще здесь прописан?» Конечно, они подбираются к моей квартире. Знаете, я их боюсь. Они однажды мне тут дверь ломали. Ломом! Паша пробки вырубил, а у меня телефон работает от розетки, я даже позвонить в милицию не могла.

– Что они от вас хотели?

– Забрать холодильник и еще какие-то вещи. У них там все есть, но им мало! Они и адвоката подключили, который, пока они с женой долбили дверь, звонил мне на сотовый и требовал, чтобы я открыла. Обидно… На самом деле Паша добрый и умный мальчик. Он лет до двадцати был домашним, послушным. Я его сызмала приучала к хорошей музыке, водила в консерваторию слушать Чайковского, Рахманинова. А потом его как подменили. Сейчас у него любимый ансамбль – какая-то «Баста-Каста», для подростков! А он ведь окончил музыкальную школу по классу гитары, замечательно играет – у нас остался от моего отца инструмент 1892 года. И кому это теперь?

Справка

Александр Галич (настоящая фамилия Гинзбург) – поэт, сценарист, драматург, бард. Родился 19 октября 1918 года. За антисоветские песни в 70-е годы был исключен из Союза писателей, Союза композиторов и Литфонда. В 1974 году эмигрировал за границу, работал в Осло, Мюнхене, затем в Париже, на радиостанции «Свобода». В 1977-м погиб от удара током при невыясненных обстоятельствах.

В 1943 году в браке с актрисой Валентиной Архангельской родилась дочь Алёна.

Со второй женой, Ангелиной Шекрот, Галич жил с 1947 года до конца дней.

Елена Серебрякова

Читайте также