Настя Задорожная: В смерти отца виноват его идиотизм!

Молодая актриса Настя Задорожная, известная многим по сериалу «Клуб», сейчас снимается в главной роли в ремейке знаменитого фильма «Кавказская пленница». Настя говорит, что добиться успеха в профессии ей помогли… проблемы в семье: пьянство отца и последующий развод родителей. О том, через какие испытания ей пришлось пройти на пути к успеху, Задорожная рассказала репортеру.

Молодая актриса Настя Задорожная впервые заявила о себе шесть лет назад. Многие ее помнят по роли скромницы Стаси из популярного молодежного сериала «Клуб». Сегодня Настя выросла, обзавелась задорной челкой, женихом – фигуристом Сергеем Славновым – и, что немаловажно, получила главную роль в ремейке фильма Леонида Гайдая «Кавказская пленница».

Задорожная о съемках рассказывает с юмором. Как будто не было серьезной травмы головы, из-за чего даже приостанавливали съемки, словно машина, в которой по сценарию находились актеры, не начала вдруг раскачиваться почти на краю пропасти.

– Это еще что! – улыбается Настя. – Еще мы летали на парапланах и, конечно, каждый день ездили на гору Ай-Петри по извилистым крымским дорогам. На водителей везло – мало кто лихачил на таких дорогах. Некоторых моих коллег укачивало, но не меня.

Услышав вопросы о фильме, Настя сначала напрягается, что немудрено: о будущей ленте уже сказали много нелицеприятного.

– Да я привыкла к этому, – отмахивается Задорожная. – Самой идеей по-новому взглянуть на фильм Гайдая восхищаются единицы, остальные, как правило, сразу накидываются на режиссера и актеров.

Если бы у меня спросили, хорошо ли это – переснимать фильмы, я бы ответила, что в этом нет ничего плохого, коли есть смысл. А смысл появится, если есть хороший режиссер, идея и качественная реализация этой самой идеи. Конечно, проще критиковать. Но никто же не говорит: «Мы сделаем лучше». Мы говорим: «Сделаем по-другому». Берем суть, оставляем ту прелесть и очарование, свойственную лентам Леонида Иовича, и переносим ее на современный язык. Делать это надо хотя бы потому, что многие современные ребята, хоть и знают, что был такой Шурик, сами фильмы о его приключениях не смотрели, им это неинтересно, у них есть современные блокбастеры, компьютерный мир, в который погружен сейчас каждый второй. Мы же преследуем благую цель: дать легендарному фильму второе дыхание.

– Ваша Нина, она какая?

– Отчасти похожа на меня. Простая, но при этом... немного воздушная, а еще эмоциональная, позитивная девушка. Режиссер попросил меня не придумывать ничего сверхъестественного, просто быть самой собой.

Актриса смешно рассказывает о своих «любимых» вопросах, связанных с фильмом.

– Меня уже замучили вопросами, советовалась ли я с Натальей Варлей, буду ли я делать все так же, как она, ну и, конечно, про парик, хотя должно быть понятно, что я его надела, потому что такой образ был придуман изначально. Но это не я в образе Натальи Варлей, а новая Нина. Весь вопрос в том, что фильм может получиться, а может – и нет. В нашем кино уже были попытки снимать ремейки. Какие-то из них оказались удачными, какие-то – нет. За себя могу сказать, что я старалась сделать свою работу на «отлично», удалось ли мне это, судить зрителю.

– Знаете, что я слышала о вас?

– И что же?

– Что у вас совсем нет звездной болезни, и сейчас общаюсь с вами и убеждаюсь: а ведь правда, ее нет.

– Ох, спасибо, конечно, но мне кажется, что это понятие мифическое: оно либо есть в человеке, либо его нет – и это не зависит от того, насколько он известен.

Ты можешь прийти на работу и понять, что коллега считает, что он круче. И тогда ты думаешь: «Ну и зачем ты выпендриваешься? В чем ты лучше?» Мне кажется, если человек начинает себя как-то странно вести, он таким образом защищается, только и всего.

Способы защиты у всех разные: один начинает орать, второй может высказаться грубо в адрес кого-то, но это лишь показывает, что перед вами человек слабый. У меня никогда не было задачи вылепить из себя что-то. Какая я пришла в профессию несколько лет назад, таким же человеком и осталась. Я стараюсь никогда не врать себе, говорить сама с собой «по чесноку», и, думаю, поэтому жизнь доставляет мне такое удовольствие, какой бы она ни была. Ведь эта штука такая непостоянная: сегодня есть работа, завтра ее нет, сегодня ты любима, завтра тебя предали. Оттого у меня нет этих зажимов, а соответственно и звездной болезни тоже.

– Неужели вы никак не изменились?

– Ну, может быть, повзрослела и остервенела немного. Так по крайней мере мне родные и друзья иногда говорят.

– Мама как реагирует на изменения?

– Она понимает, что я взрослею, много работаю, но приятно, что с годами мы с ней становимся ближе друг другу. Она со мной даже разговаривать стала по-другому. Когда я была маленькой, она вела такие разговоры-нравоучения о том, что надо делать, как да зачем и почему. Сейчас  она – моя подружка, живет в Москве, недалеко от меня, ее трудами и стараниями мы в эту Москву попали, когда я была совсем маленькая, за что я ей очень признательна. Мы с ней всю жизнь претерпеваем какие-то трудности. Может быть, осознание того, что мне никто и ничего на блюдечке с голубой каемочкой не принесет, и закалило мой характер.

Задорожная не любит говорить о своем отце. Не любит вспоминать, какую жизнь он устроил ей и маме в свое время – пил, гулял, дебоширил…

– Папа умер, когда я поступила на первый курс Российской академии театрального искусства, по причине своего собственного идиотизма под названием «алкоголизм», – сказала, как отрезала, Настя Задорожная. – Родители развелись года за три до этого. У нас были очень сложные отношения. За это я в большей степени вину возлагаю на папу. Он должен был, наверное, как мужчина, поддерживать семью, стараться ее достойно обеспечивать, но он по каким-то причинам сделать этого не смог. Может быть, по причине своей собственной слабости – не знаю.

Я была ребенком, но уже понимала, что развод – самое оптимальное для моих родителей решение. Я уже сама их просила: «Давайте, ребята, разводитесь, сил больше нет смотреть на ваши разборки!» Они и развелись. Хотя до этого раз шесть пытались, но продолжали жить вместе только ради меня. Может быть, это какой-то рок судьбы, но практически у всех моих близких друзей нет отцов – у очень многих  умерли.

– У вас родственники со стороны отца остались, вы с ними общаетесь?

– Родни со стороны отца у меня уже нет в живых. Я застала одну бабушку по маминой линии. В этом году ездила к ней на могилу, решила потратить день, свой выходной, там были какие-то другие родственники, с которыми я повидалась тоже. Да, вот такая печальная история. Наверное, поэтому я практически одинокая волчица. Может, выдержка из-за этого такая сильная.

– Вы бы хотели, чтобы мама снова вышла замуж?

– У меня мама хочет покоя, как можно больше времени проводить со своей семьей. И это несмотря на то, что на нее по-прежнему обращают внимание, у нее есть поклонники, но она отвергает все ухаживания. Видимо, у нее с замужеством связаны свои воспоминания и она больше не хочет этого. У нее есть своя аудиторская компания, она у меня очень деятельный человек, не любит сидеть на месте, этим я пошла в нее. Я стараюсь почаще отпускать ее  на отдых, сейчас они вместе с тетей, ее сестрой, отдыхают в любимых Арабских Эмиратах, мама уже давно мечтает там обосноваться, но я этого желания понять не могу.

– Тогда скажите мне напоследок, как девушка девушке: как вам удается в столь плотном графике находить время для общения с любимым? Не ворчит ли он на вас, мол, я тебя почти не вижу!

– Сережа живет в таком же графике, как и я, и у нас не бывает подобных разговоров, почему я так много времени уделяю работе. Он все это знает и понимает, – смеется Настя. – Хочу сказать, что самое главное в отношениях – это доверие и внимание, та самая сцепка, когда ты чувствуешь человека. Если ее нет, будет очень тяжело. Это уже будут не отношения, а мука. А жизнь слишком хороша, чтобы мучиться, ведь правда?