Игорь Тальков решился на самоубийство из-за несчастной любви

О том, как начинал знаменитый Игорь Тальков, известно крайне мало. Сам он отшучивался: мол, случайно познакомился с нужными людьми, они в него поверили, так все и закрутилось. Нашему репортеру удалось найти в Туле первого директора артиста – Анатолия Кондратьева. Он рассказал, как намучился с неуправляемым певцом.

В официальной биографии Игоря Талькова группа «Фанты», в составе которой он впервые вышел на сцену, упоминается лишь короткой строкой. В Туле мне удалось разыскать бывшего директора этой группы – Анатолия Николаевича Кондратьева. Он уже давно забросил шоубизнес и стал известным в Туле банкиром. Но и сейчас очень хорошо помнит, как работалось с Тальковым.

– Впервые мы с Игорем встретились в 1975 году, – начинает свой рассказ Анатолий Кондратьев. – Я тогда уже организовал группу «Фанты», которую приглашали выступать в местных домах культуры и на школьных праздниках. Именно на одном из выпускных вечеров я и «подобрал» Талькова. Вернее, он сам ко мне подошел, сказал, что любит музыку, сам сочиняет и очень хочет играть в группе. Если честно, я такие рассказы от молодых ребят слушал постоянно, группа-то была на слуху, но Игорь меня чем-то зацепил. У него были взлохмаченные вьющиеся волосы, которые торчали в разные стороны, на руках какие-то фенечки, браслетики, что было необычно для тех лет. В это время мои музыканты еще настраивали инструменты перед концертом, а он так умолял его послушать, что я сказал: «Ладно, есть у меня минутка. Веди в музыкальный класс». Он, обрадованный, побежал вперед. Зашли мы в этот класс, он подошел к пианино и стал что-то наигрывать. Признаться, я обалдел. У этого юнца уже тогда был свой стиль, а его голос и вовсе был находкой – низкий, с хрипотцой. Я, стараясь не показать свой восторг, начал его выспрашивать, кто он и откуда.

Кондратьев решил, что должен во что бы то ни стало переманить талантливого парня к себе в «Фанты». Вскоре Игорь Тальков стал солистом группы. Правда, в новом статусе молодой певец пробыл недолго. И все из-за пагубной привычки, с которой он давно боролся, но безуспешно.

– В середине 70-х наша группа заняла первое место в одном престижном музыкальном конкурсе, приз за который – поездка в один из лучших отелей Сочи «Жемчужина», – продолжает Кондратьев. – Там мы смогли не только отдохнуть, но и подзаработать. Там, к примеру, я впервые столкнулся с молодой Лаймой Вайкуле, которая тоже приехала туда на заработки. Помню, мы прозвали их «группой лифтеров», потому что выступали они обычно у лифта. Позже судьба снова свела меня с Лаймой, на протяжении восьми лет я был ее директором, но это уже совсем другая история. Так вот, когда Тальков и «Фанты» уже «рвали» Сочи, туда с концертами приехал популярный в те годы испанский певец Хосе Митчелл. Наши кагэбешники приставили к нему переводчицу «из своих». Дама эта была весьма и весьма своеобразной наружности, далеко не красавица. Но Тальков на нее почему-то запал. Я же получил от этого рандеву массу проблем, впрочем, Игорь тоже.

Кондратьев рассказывает, как однажды поздней ночью в его номере раздался телефонный звонок. Звонил приятель, работавший в местном обкоме. Он попросил немедленно подняться в номер Талькова.

Предчувствуя недоброе, Анатолий Николаевич начал подниматься по темной лестнице. Когда же он вошел в номер своего солиста, то онемел от ужаса.

– Открыв дверь, я не узнал комнату, потому что там пол и стены были заляпаны кровью, – с содроганием вспоминает Кондратьев.

– Только позже я узнал, что же случилось той злополучной ночью. Оказывается, Тальков воспылал к той дурнушке нешуточной страстью. А так как женщин Игорь с юности умел очаровывать, барышня скоро сдалась. Как мне потом рассказали, они уединились в его номере и так бурно занимались сексом, что не давали спать соседям. Тальков втрескался в чекистку по уши, но она его разочаровала, сказав, что вряд ли их связь будет иметь продолжение, поскольку уже была замужем, у нее росли двое детей.

Она конечно же постаралась ему деликатно объяснить, что быть вместе они не смогут. Но Игорь ее не слушал. Поглощенный своими эмоциями и переживаниями, он схватил нож, положил руку на стол и проткнул себе лезвием вену! Надо ли говорить, что его выходка едва не вылилась в крупный скандал.

Меня чекисты затаскали по кабинетам: мол, что же такой неблагонадежный субъект, как Тальков, делает в моем коллективе. Мурыжили меня, мурыжили и в итоге в ультимативной форме приказали: гони ты его, говорят, в шею! Я пытался было заступиться за Игорька: мол, молодой, не понимал, мы возьмем его на поруки, но те были непреклонны. Тогда я быстренько сколотил коллектив, и Игорь уехал с ним аж в Архангельскую филармонию! Надо отдать должное Талькову: новость о своей ссылке, иначе я это назвать не могу, он принял спокойно и сдержанно. А на его место мы взяли Сашу Шагина.
Далее биографы Талькова пишут, что певец после нескольких неудачных попыток поступить в театральный институт возвращается в родную Тулу и становится студентом физико-технического факультета местного вуза. Но мало кто знает, что туда своего бывшего солиста устроил именно Анатолий Кондратьев!

– Не хочу хвастаться, но я Игоря не только в институт пристроил, так еще и от армии отмазал, – рассказывает Анатолий Николаевич. – После того как Игорь выступил с резкой критикой Брежнева на одной из центральных площадей Тулы, его хотели было посадить за решетку. Я вмешался. Тогда у меня было много престижных наград по велоспорту и мое слово имело вес. Кроме того, мой отец в те годы трудился бухгалтером в военторге, у него был знакомый военком, которого он и упросил не трогать Талькова. Дело замяли, Игоря отправили в стройбат, и вскоре я, использовав свои связи, пихнул его в вуз. Учился он там хорошо, но недолго и вскоре забросил.

На много лет судьба их развела. Группа «Фанты» продолжала успешно гастролировать по стране, улыбнулась удача и Талькову. Он работал с Людмилой Сенчиной, Стасом Наминым, стал солистом группы «Электроклуб» вместе с молодой Ириной Аллегровой. В 1986 году Тальков записал одну из самых известных своих песен «Чистые пруды», после чего к нему приходит известность как к лирическому музыканту. А два года спустя он вновь встретил Анатолия Кондратьева, и тот пригласил его на гастроли в Германию. Ту злополучную поездку Анатолий Николаевич помнит до сих пор.

– В Германию меня позвал приятель, который тогда работал в Обществе дружбы народов, – объясняет Кондратьев. – Он сказал, что скоро грядет 25-летие Общества советско-немецкой дружбы, и попросил привезти им популярных артистов. Я выбрал Марину Капуро, Талькова и еще парочку менее известных музыкантов, и мы поехали. Концерт, должен сказать, удался на славу. Если в первом отделении выступали все артисты, то во втором работал только Тальков. И как работал! Немцы просто офигели от его экспрессии. Он их так взбудоражил, что они уже на второй песне встали и слушали его стоя. И так до конца. А потом устроили Игорю сумасшедшие овации.

В те годы Талькову, как говорится, было грешно на что-то жаловаться: успех, уважение коллег, баснословные гонорары (за концерт в Германии он получил семь тысяч марок!), была и любимая женщина – Альбина, которая играла в коллективе на саксофоне. Но близкие певца чувствовали – долго так продолжаться не будет. И оказались правы. Именно на гастролях в Германии и произошел срыв.

– Как-то на одном из концертов в Германии к нам подошел мужчина, сказал, что он – импресарио легендарного Филла Коллинза, и поинтересовался, не хотим ли мы выступить вместе с Филлом, – с улыбкой вспоминает Кондратьев. – Мы, ошарашенные, переглянулись и конечно же согласились. А Коллинз тогда на свою беду приехал на гастроли с дамой сердца. Красавицей ее можно было назвать с большой натяжкой, но шарма было не занимать. И вот сидим мы вместе с музыкантами Коллинза в рыбном ресторане, я оглядываюсь и понимаю, что Игорька и той дамы нет. Я сразу все понял, извинился и пошел их искать. Игорек зажал немку где-то в темном углу около кухни и, совершенно потеряв голову, занялся с ней любовью. Все было бы не так страшно, если бы в этот момент парочку не застукал импресарио Филла. Я еле уломал его ничего не говорить Коллинзу. Но больше мы с ним не выступали.

Длительные гастроли по Германии подходили к концу, когда Кондратьева позвал к себе в гости на пельмени старинный приятель, работавший в КГБ.

– Идти я, честно говоря, не хотел. И снова из-за Талькова: мы опять нигде не могли его найти, – вспоминает Анатолий Николаевич. – Но друг меня уломал. «Ничего, – говорит. – Найдется твой певец». Я махнул рукой, оставил Игорю в номере паспорт и билет, а сам поехал отдыхать. И Тальков нашелся. Но только через два дня, пьяный вдребадан, в обществе местных бомжей на вокзале! Он все пропил, понимаете, все! Узнав об этом, я накинулся на его женщину Альбину.

«Что же ты не уследила, не выгнала взашей всех его дружков!» – кричал я. Она молчит, мямлит: «Извините, я не смогла, у меня не получилось». Когда я зашел в номер Талькова, то понял, что он на этот раз переступил черту. В комнате все было вверх дном: мебель сломана и перевернута, вещи разбросаны, а сам Игорь сидит на чудом сохранившемся стуле и смотрит какой-то музыкальный канал. Я окликнул его, он обернулся, и я увидел его абсолютно стеклянные глаза. Я ничего не стал ему говорить и молча вышел.

Несмотря на то, что Тальков доставил Анатолию Кондратьеву немало проблем, известие о его смерти стало для музыканта настоящим потрясением.

– У Игорька с юности была идея фикс, что умрет он непременно в 33 года, как Иисус Христос, – тяжело вздыхает Кондратьев. – Почему он вбил себе это в голову, не знаю. Но, как видите, накаркал. О смерти Игоря мне сообщил директор его группы «Спасательный круг» Валерий Шляхман. То, что якобы он убил Талькова – полный бред. Это сделал друг певицы Азизы Игорь Малахов. О том, как все было в тот вечер, мне рассказал охранник Игоря. Азиза, увидев, что Малахов направил пистолет на Талькова, выскочила из гримерки и набросила ему на голову то ли шарф, то ли платок. Шляхман держал его сзади. Но тот сумел вырваться и выстрелить в Игоря…