Ирина Грибулина: "Зрители много лет думали, что я жена Караченцова"

67-летняя Грибулина – одна из самых известных российских авторов. Её песни пели лучшие советские артисты – Кобзон, Леонтьев, Гурченко. Грибулина рассказала нам, как пережила пандемию, почему её считали женой Караченцова, а также назвала свой эталон мужчины.

Последние месяцы Ирина Евгеньевны заняты подготовкой ко дню рождения, съёмками в различных проектах. Поэтесса и композитор счастлива снова выступать, ведь в пандемию ей, как и многим артистам, очень не хватало общения со зрителями.

– Все жили на последние копеечки, но, слава богу, у меня была небольшая подушка безопасности. И потом, я – человек медийный, обо мне снимались фильмы, передачи, эти гонорары тоже помогали мне.

Я вообще не из жалобщиков, могу прожить на очень небольшие деньги, ведь многое в жизни повидала, в том числе нищету, когда мама заболела, папы не было, и я с пятнадцати лет работала и содержала семью. Поэтому, надо не жаловаться, а принимать то, что свыше.

Я ещё и много помогала в пандемию, особенно бездомным животным, у меня 15 подопечных по соседним дворам.

– Из ваших многочисленных творений, какая песня самая знаковая для вас?

– Для меня каждая песня, как ребёнок, как и для любого творца. Но я для себя очень знаковой считаю песню «Доченька». Эту песню исполнял Иосиф Давыдович Кобзон, она была подарена его доченьке Наташе на свадьбу. Я написала для него и его семьи более тридцати песен. Чем мне дорога именно «Доченька»: весь русскоязычный мир по всей планете под эту песню выдают своих дочерей, отцы плачут. С танцем под эту песню отец отдаёт свою дочь её мужу. Я так счастлива, что эта песня так долго живёт и остаётся для многих семей знаковой.

– Вы в одном интервью говорили, что вышли бы замуж за Иосифа Давыдовича. Это шутка была такая?

– Я очень люблю Нелли, она – моя ближайшая подруга, я перед ней преклоняюсь. Я говорила о том, что девушкам нужно не бегом бежать за кого- то, а иметь правильные ориентиры. Таких мужчин, как Кобзон – единицы. Он мудрый, щедрый, добрый, я уже не говорю о его благотворительных делах, Афганистане, Чечне, где я была вместе с ним с концертной бригадой. Для меня он – эталон мужчины. Если мечтать о муже, то о таком. Сейчас одни жадные, инфантильные, безработные мужчины вокруг, поэтому я уже точно замуж ни за кого бы не вышла.

– У вас было несколько дуэтных песен с Караченцовым. Ему приписывали романы чуть ли не с каждой женщиной, стоявшей рядом. Как вам удалось этого избежать?

– Потому что мы очень дружили и с Людочкой, и с Колей. Они – мои самые близкие люди. После клипа «Ссора» нам действительно приписывали, что мы муж и жена.

Многие зрители тогда не знали, что Люда – жена Коли. Они приходили к нему в гримёрку в «Ленком» и передавали жене его, Ирочке Грибулиной, кто варенье, кто мёд, кто грибочки с орешками. И потом Люда, Коля, а затем уже их сын Андрюшка передавали мне гостинцы. Люда звонила тогда: «Ну что, жена номер два, послала тебе гонца с подарками».

Поэтому приписывать можно всё, что угодно, но ко мне не липнет грязь. Конечно, все мы не без греха – это жизнь. Бывали моменты, когда кто-то ухаживал и так далее, но я всегда старалась жить по совести.

– Вы имеете ввиду Николая Ерёменко?

– Да… Я перестала на эту тему давать интервью, ведь жива Верочка, его жена, его доченька. При том, что мы дружили с Верочкой, я её очень любила, именно поэтому я не приняла его предложения. Я понимала, что он – творческий человек, как и я, что не смогу за ним ухаживать, как Вера, жить ради него. Я всегда сожалела, что он ушёл от жены, после этого всё со здоровьем у него и рухнуло, и он так скоропостижно ушёл из жизни.

– Вы говорили о дружбе с Поргиной, как вы относитесь, что её постоянно обвиняли в пиаре на болезни мужа, порицали за то, что она везде его в таком состоянии за собой водит, пытаясь «вылезти»?

– Это все чушь собачья! Люда посвятила себя Коле.

Если бы она хотела вылезти, она бы занималась своей карьерой, пиарилась бы при его жизни. Она всегда оставалась в его тени, ушла из профессии ради Коли. Она говорила: «Он настолько велик по таланту, я должна быть его хранительницей». Когда его снимали, она всегда стояла в стороне и говорила: «Меня снимать не нужно, я мама, домохозяйка».

Помню, была у них дома, Люда шла на какую-то премьеру, Коля стучал по столу и кое-как выговаривал «Я пойду с тобой». Он не мог без театра, ему на всех этих мероприятиях становилось легче. Люди злые, им лишь бы сказать.