Мама Децла призналась, что носит вещи сына после его смерти

Продолжаются конфликты в семье рэпера Кирилла Толмацкого, известного под псевдонимом Децл. Мама артиста вот уже полгода не может пообщаться с 13-летним внуком Антонием из-за того, что гражданская жена певца Юлия увезла его в неизвестном направлении. 

Кирилл Толмацкий после смерти не оставил большого наследства. Самое дорогое, что было у артиста – это его творчество. Кому из родственников будут принадлежать авторские права на его композиции, не решено и по сей день. А вскоре любимые женщины Децла и вовсе могут встретиться в суде. Об этом рассказала мама Кирилла. 

– Вхождение в наследство сейчас приостановлено в связи с тем, что Юля подала в суд и, я так понимаю, она тоже, как и мы, претендует на авторские права, – говорит мама Децла, 56-летняя Ирина Толмацкая. – Пока повестка нам не пришла, поэтому все дело заморожено и когда разморозится – мы не знаем. То есть мы пока не можем ничего использовать. Короче говоря, будем разбираться в суде.

Жизнь Ирины Анатольевны сейчас посвящена одной цели – сохранить добрую память о Децле в сердцах его поклонников. Поэтому мама звезды сейчас пишет книгу о своем талантливом сыне.

– Благо, что я в этом не завишу от авторских прав, – продолжает Толмацкая. – Это будет книга обо всем, что связано с Кирюшкой и со мной. А также она будет и про Александра Яковлевича (отец Децла – продюсер Александр Толмацкий. – Ред.). А вот буду ли писать про Юлю и Тони, нужно согласовывать с ними.

Ирину Анатольевну очень огорчает, что в интернете кто-то распространяет слухи о том, что после смерти сына она выгнала его жену и ребенка из квартиры, в которой они проживали.

– Это полный бред и вранье, – возмущается женщина. – Они сами съехали с этой квартиры. Может быть, тяжело было там жить, когда все напоминает о Кирюше. Эта квартира моя, а ключи мне от нее не отдали. То есть если что-то бы там случилось, например затопили бы соседей, то претензии все были бы ко мне. К тому же с тех пор, как Кирюшки не стало, я плачу за коммунальные услуги. Юле никто не запрещает там жить. Более того, я ей предлагала даже продать эту квартиру. Правда, сейчас мне как-то жалко ее продавать, там все Кирюшино. А то, что сейчас происходит, для Кирюши было бы просто ужасно. Он про отца не позволял ничего плохого говорить, а уж про маму... Нет Кирюши – и некому меня защитить. Я приходила в школу к внуку, но там мне сказали, что у Юли с Тони родственников нет, и меня туда не пропустили. То есть Юля – мать-одиночка, а я – никто. Лучше бы Тони пришел ко мне и сказал: «Ир, я тебя люблю, но мы сейчас не можем быть вместе!» Понятно, что мам любят больше, но я хорошая бабушка и была хорошей мамой! Кирилл, кстати, всегда хорошо относился к своим бабушкам. Когда мы с Сашей разошлись, он все время приезжал к его маме, и я с ней общалась. Хотя я могла сказать: «Фи, ваш сын меня бросил, променял...» Кирилл привозил Тони к бабушке, чтобы она на него посмотрела. Дедушку тоже обожал. Папа мой замечательным человеком был...

Ирина Анатольевна рассказала, что при жизни Децла Юлия его ревновала к родственникам и поклонникам.

– Сейчас идет такая же ревность, – предполагает Толмацкая. – Почему-то я вдруг оказалась «звездной мамой», хотя никогда ею не была. Когда Кирюшка стал звездой, многие вообще не знали, как его мама выглядит – я даже помню забавный случай. Мы были в какой-то музыкальной компании, я просто общалась с людьми. Зашел разговор про Кирюшу. Кто-то начал говорить: «Это такой маленький, дерзкий, наглый парень...» Я слушала-слушала и говорю: «Вообще-то это мой сын!» Человеку стало неудобно.

Еще один факт, который очень огорчает Ирину Анатольевну – это то, что у нее не осталось неизданного материала, который сын писал перед своей кончиной.

– Это все осталось в компьютере, который сейчас у Юли с Тони, – делится женщина. – Нет также его тетрадей – он любил писать тексты в тетрадке. Говорил, что так вкуснее. Но есть Кирюшина одежда. Я ее ношу. Думаю, что его вещи должны жить. Наверное, у меня что-то не так с головой, но мне хочется его почувствовать. Он меня обнимает через эту одежду.