Вадим Казаченко: Общаться с ребенком Ольги я не буду!

Для Вадима Казаченко наступивший год начался совсем нерадостно. На днях бывшая супруга Ольга неожиданно вновь накинулась на него с обвинениями, уверяя, что артист собирается ее убить. О том, почему бывшая пассия делает столь громкие заявления, Вадим откровенно рассказал нашим журналистам. 

«Она с прихлебателями порочит мое имя!»

– Это ее очередная фантазия, – говорит Вадим. – Я обратился к Ольге в соцсетях, чтобы она оставила нас в покое и перестала делать лживые заявления. Сделал это публично, чтобы она не смогла интерпретировать мою речь по-своему. Но Ольга по традиции все перевернула с ног на голову. У нее два лица: роль жертвы, которую она старательно разыгрывает в ток-шоу. А есть второе лицо – истинное. Его можно увидеть в соцсетях. Там Ольга провоцирует подписчиков, распространяет ложь обо мне и Ирине, называет судебные процессы, которые происходят при разводе мужа и жены, травлей. О том, что я ей угрожаю, собираюсь закопать, убить, она говорит уже третий год. Заявляю: такого нет, не было и не будет. И я требую от Ольги остановить провокации в наш адрес. 

– Почему она это делает? 

– Сегодня любимое занятие Оли – торговля фамилией Казаченко. Она любит хайп и делает все, чтобы о ней не забывали. Но моя жизнь с ней не связана никоим образом. Кроме того, что по решению суда я выплачиваю ей и ребенку алименты – 35 тысяч рублей ежемесячно. Не знаю, может, ей пора предъявить миру свое занятие? Чем она занимается, кроме того, что порочит мое имя и со своими прихлебателями старательно льет на нас грязь, выдумывая несуществующие вещи? В конце прошлого года у нее появилась новая идея: ей захотелось, чтобы я, как человек, который записан отцом ее ребенка, вдруг начал с ним общаться. 

– Вы собираетесь это делать?

– Никогда. Его мама более двух лет делает все, чтобы этого не произошло. Я, глядя на то, чем она занимается и как старательно продолжает провоцировать людей на гадости в наш адрес, могу сказать, что она сама выкопала себе яму. Хочу сказать определенно, что я ни при каких обстоятельствах не допускаю ни единой возможности общения с ребенком. Поведение Ольги дает мне основание сказать об этом. На самом деле ей не нужно, чтобы я общался с ребенком. Мне тоже это совершенно не нужно. Сегодня я даже не собираюсь намекать на какие-то возможности общения. Все отрезано. Сегодня она заявляет, что я убийца, а завтра может сказать, что я отравил этого мальчика или, не дай бог, повредил ему руку или ногу. На самом деле я хочу призвать всех журналистов: давайте поставим точку и прекратим писать об Ольге как о бывшей жене Вадима Казаченко. Мне это совсем не нужно. Если вам интересно писать об Ольге, пишите о ее личных достижениях, о том, чем созидательным она занимается. Я очень хочу, чтобы от нее отсоединили эту приставку – «бывшая супруга Вадима Казаченко». Меня совершенно не интересует эта женщина. Мне противно об этом разговаривать. Кроме мерзкого ощущения грязи, в этот момент ничего не возникает.  Она разрушила возможность человеческих отношений и вызывает у меня лишь чувство презрения и отвращения.

– А вы не можете через суд забрать у нее свою фамилию?

– Если бы у меня была такая возможность, я бы ею воспользовался. Но это невозможно. Поменять фамилию может только она. Но она ссылается на огромную занятость – написание комментариев отнимает у нее много времени. Она претендует на роль героической матери, а ее подписчики постоянно задают вопросы: когда же она занимается ребенком, если круглосуточно сидит в интернете, отвечая на комментарии к своим провокационным публикациям?

– Кстати, а почему вы не поддержали Машу Шукшину, которая выступила с призывом закрыть ток-шоу? 

– Если зрителей интересуют ток-шоу, они должны существовать. Только люди должны понимать, что вопросы и проблемы, которые возникают в жизни, в этих программах не решаются. Они могут только усугубить или привести к окончательному развалу любых отношений. Все ток-шоу записывают по сценарию, потом происходит монтаж, в результате которого тебя могут лишить важных слов. Мы с Ириной редко ходим на эти шоу. Пару раз были, пытаясь сказать свое слово, которое не всегда было услышано. Да и потом нас обвинили в том, что мы пиаримся… 

«Мы с Ириной хотим спокойствия!»

– Оглядываясь назад, можете сказать, почему Ольга случилась в вашей жизни? Это была любовь?

– Это было увлечение, не любовь. Тяжелая ошибка, за которую сейчас мне и, что самое главное, Ирине приходится расплачиваться. Как бы там ни было, это часть моей жизни. Вывод один: Вадим Казаченко попал. Если помните, то даже о беременности мне сообщили на четвертом месяце. Только после того, как был пройден тест, что ребенок не будет дауном. Получается, что, если бы она сдала анализы и что-то пошло не так, сделала бы аборт и никто ничего не узнал бы. А что она еще делала? Да ничего не делала – жила своей жизнью за мой счет. Напоминаю, что мы не жили вместе – семья существовала лишь на бумаге... Когда начался публичный скандал, я перенес два микроинфаркта. В какой-то момент ко мне приезжала скорая помощь. Ольга стала через общих знакомых узнавать адрес, где мы живем с Ириной. Хотела приехать туда, чтобы приложить ребенка и сделать лицемерную фотографию рядом со мной. Как она сказала: «А вдруг он сейчас коньки отбросит и помрет?» 

– Не так давно в интервью Ирина говорила, что ее смерть пытались заказать у шаманов, предлагая им за это полтора миллиона. 

– Гадкая история. Я не удивлен, потому что для меня нет ничего нового в этом. Я знаю, что Ольга вместе с мамой еще в 2014 году устраивала специальную поездку в Израиль, чтобы выполнить какие-то ритуалы. Я допускаю, что воздействие могло быть и в отношении Ирины. По крайней мере, в прошлом году нам писали те, кто оказался в курсе событий. Ольга и сама рассказывала, что как-то много лет назад выкалывала глаза солистке группы «Фристайл» Нине Кирсо на фото. Значит, эти все вещи привычны для нее...

– Как складываются ваши отношения с Ириной? Вы можете сейчас назвать себя счастливым человеком?

– Мне бы хотелось поговорить на эту тему немного погодя. Никто из нас не скажет, что сейчас у нас все просто в жизни. К сожалению, как бы мы ни хотели, абстрагироваться от ситуации невозможно. Нам не дают покоя, все время втягивают в скандалы. Мы надеемся, что этот год принесет нам успокоение. Мы очень хотим в конце концов зажить спокойно и нормально. Это сегодня наше самое искреннее желание. У нас полно замечательных моментов и нюансов, но, пока не утихнет вся эта ерунда, о полном счастье говорить нельзя. 

– Но вы можете назвать Ирину главной любовью своей жизни?

– Я не хочу делать сейчас громких заявлений. Мы оба любим оставлять все слова при себе. Ира в последние 15 лет стала моим самым близким и дорогим человеком, моей женщиной, которая вселяет в меня силы и уверенность  в том, что можно преодолеть все проблемы, сохранив свои чувства. Могу сказать точно: любви по контракту, как рассказывает Ольга, у нас нет. И это сто процентов. Я благодарен Ирине за ее поддержку и терпение. Она не виновата в том, что произошло со мной. Но ей приходится принимать на себя львиную долю ударов. Это стоит огромных душевных сил. Публичное выливание на нас помоев не дает возможности полноценно наслаждаться отношениями. Нам не хватает тишины сейчас.

– Вы, наверное, в курсе, что сейчас в похожую ситуацию попал актер Александр Головин?

– Да, я смотрел программу. Вижу здесь такой же сценарий, как и у меня. У меня вопрос: о чем говорит тот факт, что женщины начинают записывать тайком разговоры со своими мужчинами? Давайте говорить откровенно: это жизненная ситуация, а не звонки с угрозами. Частный разговор между двумя людьми, который одна сторона идет продавать за деньги на федеральный канал. Если бы не было женского лицемерия, ничего бы такого не было.

Людям не дают решить ситуацию между собой – обязательно нужно устроить ток-шоу, отрезая возможность для всех контактов. Но ведь дети, когда вырастут, потом поймут, почему не знают своих отцов. Мамы постарались и сделали все возможное для этого. 

– Как вы считаете, что нужно делать Головину?

– Общественное мнение будет не на его стороне – так происходит у нас чаще всего. Если придет объясняться в студию, его там постараются затюкать. Хотя в принципе все будет зависеть от настроения продюсеров и от того, в какую сторону они решат повернуть ситуацию. Если у Александра есть возможность занять себя сейчас работой и не отвечать на провокации, он должен это делать. Ему лучше не давать никаких комментариев, хотя теперь каждый шаг его будет отслеживаться. Продюсеры будут делать все возможное, чтобы он появился в студии и тем самым дал возможность раздувать эту историю. Стоит ему хотя бы два слова сказать, его дальше будут мочить. Нужно решать этот вопрос вне ток-шоу – в жизни. В крайнем случае – в суде.

Что касается меня, то хочу сказать всем спасибо за поддержку и понимание. До сих пор испытываю чувство стыда, что всей стране пришлось наблюдать обычную историю из жизни, раздутую безбашенной женщиной для получения известности и удовлетворения амбиций. Моя история поучительна для других мужчин. Нельзя спешить рушить то, что уже сложилось в жизни, в поиске новых приключений. Наше с Ирой молчание и желание быть терпимыми и толерантными сыграло злую шутку. Но жизнь продолжается, и больше мы молчать не будем.