Децл: Чиновники отжимают остатки денег у населения

3 февраля стало известно о неожиданной смерти Кирилла Толмацкого, более известного как Децл, а также выступавшего под псевдонимом Le Truk.

В январе 2019 года Децл дал интервью журналисту ИД «Собеседник», в котором рассказал о том, что происходит сегодня в отечественной хип-хоп-культуре:

— Кирилл, вас как, можно сказать, ветерана русского хип-хопа уже наверняка достали вопросами про нынешнюю ситуацию с преследованиями рэперов. Недавно вы озвучили версию, что таким образом рекорд-компании пытаются монополизировать, так сказать, сегмент рынка. Неужели это прямо так и происходит: условный карабас-барабас звонит ментам в какой-то город, и в результате запрещается концерт? Не проще ли просто «купить» резонансного исполнителя и подписать его на свой лейбл?

— Версий много, но могу сказать одно: гайки крутить начали гораздо раньше. У меня, например, резко снизилось число выступлений по регионам России с середины лета этого года, у артистов менее известных концерты начали заканчиваться ещё в прошлом году. Сейчас просто все всплыло на поверхность, так как концерты начали заканчиваться у всех. Гречка отменила тур, Фейс отменил тур, Lizer отменил тур, Монеточка отменила тур — список можно продолжать, но умалчивать катастрофу таких масштабов становится всё сложнее.

Концерты отменяются у всех, кроме тех, кто работает с лояльными, готовыми идти на диалог с властью лейблами. Жмут независимых. Весь вопрос в деньгах: чиновникам перекрывают кислород на западе, они, в свою очередь, любыми способами отжимают остатки денег у населения, а независимые музыканты им неудобны: они, как птицы-говоруны, «умны и сообразительны», и их, а не депутатов, слушает молодое поколение. А они там ишь шо поють! Непорядок!

Думаю, закон о самозанятости тоже частично связан большим количеством независимых музыкантов. Опять же, крупным лейблам будет легче отмывать грязный кэш заказчиков. Но это моё чисто субъективное мнение.

— Двадцать, а то и тридцать лет (если отсчитывать с Титомира и «Мальчишника») рэп в России был в какой-то своей нише, и тут вдруг раз — и из каждого утюга, что называется. Вы же были тоже не один 20 лет назад — были Bad Balance, СТДК в Питере, или Дельфин тот же никуда не девался... Та волна, которая сейчас — насколько естественна эта движуха? Или просто это с развитием интернета и Youtube связано? Или же продюсеры и промоутеры поднаторели и научились лучше работать?

— С развитием диджитал-технологий появилась масса возможностей продвигать продукт, избегая кабальных договорённостей с фирмами-монополистами. Поэтому в разных сферах бизнеса появилась большая прослойка фрилансеров, людей, которые сами строят свой бизнес.

То же самое произошло и в музыкальной сфере. Музыканты до начала 2000-х были вынуждены для продвижения своей музыки обращаться к продюсерами или лейблам, поскольку те обладали нужными для продвижения медиаресурсами. С развитием интернет-пространства появилось большое количество альтернативных медиаплощадок и социальных сетей, которые расширили возможности для каждого человека, вне зависимости от возраста, рода деятельности, социального статуса и так далее.

Говоря о популярности того или иного музыкального жанра, надо понимать, что большинство музыкальных тенденций в современной культуре приходят к нам с запада. Поэтому популярность рэп-музыки в России связана с общемировыми тенденциями, так же, как и популярность рок музыки в 80-х — 90-х.

— Вот, кстати, интересно ваше мнение. Есть, скажем так, категория людей постарше, типа меня — музыкальных снобов, воспитанных на пост-панке, индастриале и прочей психоделии, — которые так и не восприняли хип-хоп-культуру в целом, но с одним исключением: все мы обожаем группу «Кровосток». Как вам их творчество?

— Мне, кстати, очень нравятся тексты «Гражданской обороны». Что касается команды «Кровосток», я с большим уважением отношусь к участникам группы, их творчество я слышал, но не слушаю. Думаю, что для парней это больше музыкальный арт-проект, одного из участников знаю ещё с конца 90-х — в детстве часто пересекались.

— Сейчас вот уже 2019 год, но в клипах рэперов мы по-прежнему наблюдаем всё ту же примитивную пошлую атрибутику: тачки, тёлки, золотые цепи — типовой такой набор. Неужели без этого никак нельзя обойтись и немного включить фантазию? Ведь даже у, казалось бы, такого вроде бы всего из себя протестного Фейса присутствует этот же самый набор. Ну не живёт ведь так молодёжь-то на самом деле: нет у них ни тачек, ни золотых цепей...

— Если смотреть на этот вопрос с эзотерической точки зрения, то это как проекция реальности, этакая программа на будущее. Поэтому многие актёры суеверно не играют роли в которых их, например, убивают: кто знает, возможно, то же самое произойдёт с ними и в реальной жизни. Я верю в то, что в этом есть определённая логика.

— Есть мнение, что русским рэперам не хватает самоиронии. У вас ведь с этим вроде всегда было всё нормально? Почему рэперы в массе своей такие, грубо говоря, на пафосе и понтах? Это от не очень широкого кругозора или просто они заложники образа и вышеупомянутой атрибутики?

— Одни подражают тем, кто в их глазах выглядит авторитетно, другие просто копируют трендовые тенденции, но есть и те, кто не боится экспериментировать. Я думаю, нельзя обобщать, сейчас очень большой выбор на любой вкус и цвет. А те, кто на пафосе, похожи на наших политиков: нищие нувориши, у которых вдруг появились деньги. Невежество — это основной порок XXI века.

— Кого бы вы выделили из молодых хип-хоп-исполнителей? Кто из них пришёл всерьёз и надолго?

— Время покажет.

— По музыкальной «кухне» вопрос: какой примерно процент русских рэперов тупо закупает музыкальные «дорожки» за деньги, а кто действительно делает музыку самостоятельно?

— Не вижу ничего криминального в том, что некоторые артисты покупают продакшн на иностранных площадках: это безопасно, качественно и удобно. Дело в том, что те, кто делает музыку самостоятельно, очень талантливы, но зачастую они не способны грамотно реализовать свой талант в условиях большой конкуренции — тут ещё многое зависит от финансовых возможностей.

— Вы, насколько я понимаю, в своё время сознательно отстранились от шоу-бизнеса и все эти годы были заняты скорее такими экспериментальными проектами. А удаётся ли хотя бы сносно этим жить? Или приходится зарабатывать как-то ещё? И, кстати, насколько успешно удаётся продвижение на западной сцене англоязычных треков?

— Пока не начались странные аномалии в этом году, все было стабильно в финансовом плане. Ещё немного репутационно поднасрал один небезызвестный ростовский гремлин.

Я, конечно, не делаю сольных концертов в «Олимпийском» — выступаю там разве что в рамках таких мероприятий, как проводило Радио Рекорд, или, например, на 20-летии MTV. Но я стабильно выступаю на средней величины площадках и в ночных клубах, меня это вполне устраивает.

Что касается продвижения англоязычных треков на запад, есть определённые правила: никто не станет продвигать нерезидента. Я иногда выступаю на западных площадках как приглашённый артист в компании моих знакомых музыкантов, мне удалось поработать в таких клубах, как «Amnesia» на Ибице, в «Casino Royale» на Майорке, в клубе «Razzmatazz» в Барселоне, совместно с Олегом Бутманом я как-то читал пару треков в «Dizzy's Club Coca-Cola» в Линкольн-центре, выступал вместе моими друзьями из коллектива Yall в «Palais de Tokyo» в Париже и ещё во многих других интересных местах по всему миру.

— А нет ли в планах такого как бы шоу-бизнесового камбэка? Чтобы утереть нос молодёжи, да и просто заработать денег, что тоже, наверное, не лишнее?

— Я не намерен никому утирать нос, лучше процитирую строчки из своего нового творчества в качестве ответа: «Никуда не уходил, кто бы что ни говорил, мой стиль всё ещё горяч, я его подкипятил. Кто-то звуковой эстет, кто-то уличный поэт, кто-то тупо мутит кэш, а у меня — эксперимент».

— Недавно довольно помпезно праздновалось 20-летие того самого «зосимовского» MTV, к которому вы тоже в известной степени причастны. Каковы впечатления? Это просто такая сугубо ностальгическая тема или, может, попытка навести мосты между поколениями?

— С этим каналом связана целая эпоха. Я часто приезжал к ним в эфир, мы постоянно пересекались на мероприятиях, мы даже ездили с ними в Нью-Йорк получать премию VMA в Radio City Music Hall. Спустя двадцать лет многие совсем не изменились, как будто мы виделись ещё вчера — странное чувство. Они перезапустили канал в новом формате, думаю, поэтому решили отметить 20-летие с размахом.

— Не могу не спросить: на каком этапе сейчас ваш судебный конфликт с Бастой? Почему именно такое решение — обратиться в суд? И нет ли ощущения, что на вас таким образом просто пытаются хайповать?

— Мы живём в правовом государстве, я лишь воспользовался своим гражданским правом на защиту чести и достоинства в рамках закона. В цивилизованном обществе люди должны научится решать конфликты в правовом ключе, полностью исключая агрессию. Что касается хайпа, то в современном мире, к сожалению, СМИ реагируют только на чернуху, выворачивая ситуации наизнанку, доводят их до абсурда.

— Что для вас дреды, которые вы, наверное, начали носить первым в этой стране? Это ведь не только атрибут? Разделяете ли вы идеи растафарианства, как, например, Боб Марли?

— Дреды — неотъемлемая составляющая моего музыкально-духовного пути. Это такая же часть тела, как, например, рука или нога. Дреды, как книга жизни, содержат информацию обо всем, что со мной произошло за эти 18 лет, в них, безусловно, есть определённый смысл, это своеобразная многолетняя аскеза, которая обязательно зачтётся, пусть даже не в этой жизни.

— Вы по-прежнему ведь сторонник легалайза? Почему вот та же Грузия доросла до декриминалайза, а Россия нет?

— Потому что в России действует алкогольная монополия. Если правительство легализует лёгкие наркотики, то, как показывает опыт других стран, резко начнёт снижаться количество потребляемого населением доступного алкоголя, что скажется на доходах чиновников, многие из которых получают доход в основном от производства и продажи алкогольной продукции, занимаясь этим на федеральном уровне. Также снизится уровень преступности в неблагополучных регионах, МВД не сможет в этом случае увеличивать свой состав, повышая бюджет на его содержание. Опустеют тюрьмы, поскольку по амнистии выйдут те, кто был осуждён по статье 228, а таких, извините, сотни тысяч. Так что, с одной стороны, легалайз — это, конечно, хорошо и очень выгодно в масштабах государственного сельского хозяйства, но отдельным персонажам это ой как невыгодно, поэтому они сделают всё, чтобы как можно дольше оттягивать момент.

— Так получилось, что наиболее массовая популярность у вас появилась даже не в качестве рэпера, а в результате участия в телешоу «Последний герой», после которого вас знала буквально каждая старушка в любом уголке страны. Сейчас есть желание вернуться на ТВ в каком-то таком формате?

— Как только вернётся телевидение, не задавленное вкусовщиной, форматом и цензурой, я наверняка сразу захочу вернуться.

— И в заключение: как современной молодёжи сохранить свою независимость и не сползти в конформизм?

— Нужно заниматься саморазвитием, читать больше книг, учить языки, мечтать, ставить цели и достигать их. Нужно учиться думать своей головой, научиться нести ответственность за свои поступки и самостоятельно принимать решения. Хип-хоп — это магия, состоящая из пяти элементов: рэп, граффити, брейк-данс, музыка и главный элемент, объединяющий все остальные — это знание!