"Она всех могла обмануть". Вспоминая Елену Майорову

День 23 августа 1997 года был очень жаркий. Суббота. Москва полупустая, все на дачах. В пять часов вечера вдруг слышу сообщение по радио: актриса Елена Майорова сгорела заживо. Позже выяснилось, что она прибежала на служебный вход Театра имени Моссовета и там потеряла сознание. Говорили, что, когда она, охваченная огнем, мчалась по Тверской, столб пламени факелом летел за ней следом... 

В театральный провалилась и пошла в ПТУ

– Не прыгай на кровати, продавишь матрас! – не раз урезонивала мать шестилетнюю Лену. А та, напротив, старалась подпрыгнуть на пружинном матрасе как можно выше: «Я Москву хочу увидеть!», и мать, рассердившись, замахивалась на нее кухонным полотенцем. 

Родилась Лена в Южно-Сахалинске 30 мая 1958 года в рабочей семье. В школьные годы занималась в театральном кружке при Доме пионеров и мечтала стать актрисой. Родители баловали дочку и денег на дорогу дали, когда Лена после школы решила ехать в столицу поступать в театральный. 

Ее не приняли ни в одно театральное училище. Чтобы остаться в Москве и не терять время, Лена поступила в строительное ПТУ. На следующий год снова провалилась на прослушивании в Школе-студии МХАТ. Ей подсказали, что в ГИТИСе Олег Табаков набирает курс. Это был последний шанс. Олег Павлович взял Лену Майорову к себе только лишь потому, что та искренне радовалась успехам других абитуриентов.

Табаков был ее учителем. Ефремов – покровителем 

Когда Лена окончила ГИТИС, театральную студию Олега Табакова на улице Чаплыгина закрыли и его ученикам пришлось устраиваться в другие театры. Лена сначала попала в Театр миниатюр (теперь «Эрмитаж»), а вскоре Олег Ефремов пригласил ее во МХАТ. Начинающей актрисе страшновато было идти в прославленный театр. «Ваши акулы меня проглотят», – сказала она Ефремову, но он дал ей прекрасные роли: Елену в «Днях Турбиных», Нину Заречную в «Чайке», а в спектакле «Амадей» ее партнером стал Олег Павлович Табаков. Когда он открыл свой театр «Табакерка», то пригласил Лену к себе. Но Ефремов и слышать не хотел, чтобы Майорова покинула МХАТ. «Он – твой учитель, а мой – ученик», – сказал как отрезал. 

Первая главная роль на экране у Елены Майоровой была в телевизионном спектакле Александра Орлова «Дядюшкин сон» по Достоевскому. Правда, телевизионное начальство приняло кандидатуру Майоровой в штыки: кто такая, откуда? Но Орлов сумел Лену отстоять. А полнометражный фильм-катастрофа «34-й скорый» принес Елене Майоровой всесоюзную известность.

Выйдя замуж, попала в генеральскую семью

Майорову знают миллионы. В театре она ведущая актриса. Ни одного года простоя. Не хватает Лене только личного счастья. Первый пробный студенческий брак просуществовал всего год. Поклонников хватает, но Лена ждет принца и придумала его себе. Лена была склонна к мистике, ей казалось временами, что знаковая встреча вот-вот произойдет. Однажды она была в гостях у подруги в общежитии. Разговорились о личном, и Лена убежденно сказала: «Это будет так: просто откроется дверь, и Он войдет». Дверь в эту минуту открылась, и Он вошел. Это был художник Сергей Шерстюк.

Выйдя замуж за Сергея, Елена попала в генеральскую семью. Жили с родителями Сергея в просторной четырехкомнатной квартире в сталинском доме на Тверской. Лена с восторгом стала вить семейное гнездо. Конечно, сразу завела кота. С удовольствием хозяйничала на кухне, принимала гостей и ездила летом на дачу как заправская москвичка. Близкая подруга Елены актриса Татьяна Догилева рассказывала мне, что та была заядлым грибником. Однажды свекровь Лены, уезжая с дачи, отключила холодильник, а в морозилке лежали белые грибы. Когда Лена приехала на дачу, обнаружила, что весь ее запас на зиму пропал. 

– Ты не представляешь, какие это были красавцы! – оплакивала она в разговоре по телефону с Таней Догилевой свой погибший трофей. – Грибочек к грибочку, как один! (С Татьяной они сдружились на съемках фильма «Забытая мелодия для флейты».)

В 90-е супруг оказался не у дел, актриса кормила семью

Наступившие 90-е годы были очень тяжелыми. Безработица, продукты по талонам, потом отпущенные цены, «черный вторник», «черная пятница» – чего только не пришлось людям пережить. Театры погибали – зрители перестали ходить. Кино не снималось. Муж Лены как художник тоже в эти годы оказался невостребованным, и семья держалась на Лене. Сергей был натурой рефлексирующей, временами впадал в отчаяние. Лена нередко говорила: «У меня нет детей. И не надо. Потому что Сережа – мой ребенок». 

Известный немецкий режиссер Петер Штайн, приехавший в Москву в 1994 году, для спектакля «Орестея» отобрал лучших столичных артистов. Среди них оказались Елена Майорова и Татьяна Догилева. Они были везунчиками, те, кто попал в этот проект. «Орестея» кормила их целых три года. Спектакль с триумфом ездил по миру, и зарубежная пресса особо отмечала Елену Майорову в роли богини Афины, сравнивая ее с Гретой Гарбо. 

Перед каждой премьерой она буквально сходила с ума

Александр Орлов приступил к экранизации романа Лескова «На ножах» и предложил ей сыграть Глафиру. У Елены в то время назрел некий внутренний конфликт. Она анализировала себя и понимала, что не может быть никем: ни режиссером, ни педагогом, ни сценаристом, потому что кайф, который ловит на сцене, ничем невозможно заменить. С другой стороны, любая сыгранная роль в спектакле оставляла глубокий след в душе. Елена признавалась, что перед премьерой всегда сходит с ума.

Александр Сергеевич рассказывал мне, что Елена, несмотря на их дружбу, решила отказаться от роли. «Я наигралась всего этого. Вы меня плохо помните, Александр Сергеевич, я совсем уже другая», – мотивировала Лена свой отказ. «А я тебя и не помню, и не знал, и забыл, но мне нужна сейчас артистка Майорова, какой ты являешься», – парировал Орлов. 

На съемках Елена срывалась, была истерична 

В картине «На ножах» были очень эффектные сцены. Например, когда Елена подходит к горящему камину и падает возле. Орлов рассказывал мне, что боялись, вспыхнет, так близко она приближалась к огню: «Ей шепчут "не подходи", а она, наоборот, все ближе, ближе». Орлов страховал, поставив по бокам камина двух рабочих: одного с ведром воды, другого с огнетушителем. Иногда Елена срывалась, бывала истерична. Роль Глафиры, конечно, на нее действовала.

Однажды Орлов сказал ей: «Сходи в храм, свечку поставь. На самом деле, что ли, кого-то убиваешь, ну что ты так переживаешь?» Однажды в перерыве на съемках «На ножах» Лена заторопилась домой, говоря, что ее ждет сын. Все удивились. 

– И так всех убеждала, – делился со мной Александр Сергеевич, – и имя называла, ну просто хлестаковщина какая-то. Она с такой внутренней уверенностью говорила об этом, что я не выдержал и спросил: «И сколько же лет твоему сыну?» – «Шестнадцать, он в девятый класс пошел». – «Да когда ж ты родила?» – спрашиваю. – «Ну, посчитайте». И я ей сказал как можно мягче: «Что ты сочиняешь? Ведь шестнадцать лет назад ты снималась у меня в "Дядюшкином сне"». И она резко изменилась в лице, поняв, что ее куда-то не туда занесло...

Первое время актриса подходила к Орлову и спрашивала: «Можно мне немножко выпить?», но потом он уже знал: если к концу смены Елена избегает подходить, значит, перебрала спиртного. Алкоголь действовал на нее своеобразно. Она могла пойти, что называется, вразнос. Но такое происходило, конечно, не на съемочной площадке, а в компании. Иногда, смеясь, рассказывала Татьяне: «Вчера такое учудила – ужас!»

Однажды актеры МХАТа ехали в поезде на гастроли. Выпивали и вели себя шумно. В купе зашел милиционер и сделал замечание. И вдруг Лена выхватила у него из кобуры пистолет и выстрелила в потолок. Этот трюк она повторила еще раз, когда милиция задержала машину с артистами. Выскочив из машины, Лена снова выхватила у милиционера пистолет и с криком «Не подходите!» отбежала, прижалась к стене. Размахивает оружием, вся белая как полотно, глаза безумные... Ефремов потом дошел до самых высоких инстанций, спасая ее от возможной тюрьмы. Осознав случившееся, она переживала страшно. 

Говорили, что Майорова была последней любовью мэтра. Стареющий и уже очень больной Олег Ефремов поставил «Трех сестер». Елена Майорова в роли Маши потрясла театральную Москву. Нелегко далась ей эта роль. Очень ругались с Ефремовым на репетициях, и он грозился снять ее с роли. Накануне премьеры кто-то из «доброжелателей» позвонил и сказал, что она снята с роли. Лена почему-то поверила и запила. А потом была премьера. И триумф. Растроганный Ефремов сделал Елене предложение руки и сердца, а она, смеясь: «Я мужа люблю!» 

Лена успела сняться еще в фильме Натальи Пьянковой «Странное время». Семь съемочных дней. Партнером ее был молодой актер Олег Васильков. После гибели Лены ходили слухи, что у нее с Васильковым начался бурный роман. Так ли это, неизвестно. 

– Слухи эти я тоже слышал. Она могла всех обмануть, – делился со мной Александр Орлов. – У артистов это бывает: если хочется пострадать, будут страдать больше, чем надо, смеяться больше, чем надо, и наоборот. Но где грань между искренностью и желанием что-то попробовать? А люди могли за чистую монету принять. Так же, как и ее гибель. А Лена просто заигралась с платьем и огнем. 

За два дня до гибели Елена не приехала на озвучание картины «На ножах». Водитель, посланный за ней, вернулся один: «Майорова заболела, не может». Орлов позвонил ей.

– Приболела, Александр Сергеевич, – просипела в трубку Лена. – Я попью лекарства, а в понедельник приезжайте за мной, поработаем.

– Лена, что ты меня обманываешь? Ну-ка скажи чистым нормальным голосом.

Лена рассмеялась в трубку своим привычным басовитым тембром.

– Случилось что-нибудь? – спросил Орлов.

– Да, случилось...

– Завтра приедешь?

– Я постараюсь. Нет, давайте в понедельник.

В пятницу вечером ей позвонила Татьяна Догилева. Лена опять сипела в трубку и сказала, что у нее ангина. Таня спросила, где Сережа и не надо ли ей чего-нибудь. Лена сказала, что муж утром уехал на дачу и что она хочет поболеть одна...

Они с мужем приобрели для дачи старинную керосиновую лампу. Долго не могли найти керосин, чтобы ею пользоваться, наконец достали. Керосин трудно поджечь, но если он загорится, вспыхнет факелом. Возможно, Лена этого не знала. 

Сергей Шерстюк пережил жену на девять месяцев. Он умер от скоротечного рака. Вместе они прожили двенадцать лет.