Александр Каневский рассказал, почему уехал в Израиль в девяностых

В 60–70-е годы были очень популярны персонажи Штепсель и Тарапунька. Автором эстрадных интермедий для них был писатель и драматург Александр Каневский, родной брат знаменитого актера Леонида Каневского. Живя в Москве, он также писал сценарии для «Фитиля», «Кабачка «13 стульев», возглавлял московский театр «Гротеск». С 1991 года живет и работает в Израиле.

– Александр, популярность брата, наверное, доставляет вам невероятное чувство гордости за семью, за фамилию. Как вы оба сосуществуете в искусстве?

– Нас надо внести в Книгу рекордов Гиннесса: мы ни разу в жизни с ним не поссорились! Он первым из нас уехал в Москву, поступил в Щукинское училище. А после его окончания остался жить и работать в столице. По распределению попал в Ленком. В первые годы его самостоятельной взрослой жизни у нас в семье очень жалели брата, посылали разные вкусности: мол, бедненький, младшенький, живет один. И он, хитрец, часто это использовал… Как-то звонит мне с требованием: «Напиши монолог к Дню женщин. Меня пригласили выступить в праздничном концерте». Я всегда был занят, поэтому отмахивался: «Возьми из моего сборника». Он звонил маме и жаловался, что я ему отказал. Мама тут же приезжала ко мне: «Не обижай братика! Немедленно напиши!» Возмущенный, я звонил ему: «Ты почему маме жалуешься? Она же нервничает!» А он спокойно отвечал: «А ты напиши, не волнуй маму». Приходилось писать.

«Испытание славой брат выдержал с честью»

– В начале семидесятых на телеэкраны вышел телесериал «Следствие ведут знатоки», в нем Лёня сыграл одну из главных ролей – майора Томина, который очень полюбился зрителям. Популярность этого сериала стремительно росла от серии к серии, и еще более стремительно росла известность моего брата. С ним невозможно было идти по улице, заходить в рестораны, садиться в поезд – начиналась массовая манифестация. На Петровку, 38 приходили письма, адресованные майору Томину, с просьбой приехать и покончить с безобразиями в их городе. Конечно, я горжусь своим младшим братом, но поначалу у меня закрадывались опасения, что такая сумасшедшая популярность может изменить его характер. Однако он с честью выдержал это тяжелейшее испытание медными трубами, которое некоторые мои коллеги, увы, не прошли, – остался все тем же приветливым, контактным и отзывчивым человеком.

– А потом и вы переехали из Киева в Москву. Чем занимались?

– В Москве меня тепло встретили и поддержали друзья: Гриша Горин, Аркадий Хайт, Эдуард Успенский, Аркадий Арканов, Леонид Якубович… Ну и конечно, мой младший братик Лёня. Они помогали мне внедриться в московскую жизнь, делились своими деловыми связями в издательствах, на радио и телевидении. Я закрутился в московском водовороте, продолжал сотрудничать с «Фитилем», киностудией «Союзмультфильм», писал миниатюры для передачи «Кабачок «13 стульев», выступал на радио и телевидении…

И тут началась перестройка. Замаячила новая жизнь. Возникли частные предприятия, кооперативные рестораны, магазины… Конечно, мой авантюризм не мог остаться в стороне от этого парада инициатив, и я решил открыть свой собственный театр. Вместе с Эдиком Успенским мы пошли на прием к Юрию Лужкову (он был тогда заместителем мэра) и стали просить помещение для театра, он поверил в нас и помог получить прекрасное здание на Таганке. Театр назвали «Гротеск». Меня выбрали художественным руководителем. В состав учредителей вошли брат Леонид, Эдуард Успенский, Леонид Якубович, композитор Григорий Гладков и певец Павел Дементьев. Кстати, для Лёни Якубовича наш театр послужил трамплином в шоубизнес: он стал вести гала-концерты, конкурсы, фестивали, после чего был признан талантливым профессиональным шоуменом, и началась его успешная карьера на телевидении. Наш театр стремительно набирал обороты, приобретая все больше и больше поклонников, потому что мы там много напридумывали: стены фойе были увешаны смешными рисунками самых известных художников-карикатуристов; вместо звонков, зазывающих зрителей в зал, звучали «смехи» – первый смех, второй смех, третий… В туалетах висели объявления: «Пожалуйста, не бросайте окурки в наши писсуары – мы же не писаем в ваши пепельницы…» и многое-многое  другое. 

«Уехали в Израиль без багажа» 

– А почему вы решили все здесь бросить и уехать? 

– Прежде чем уехать в Израиль, я побывал в Америке, меня пригласили выступить в Нью-Йорке на радиостанции «Свобода» и рассказать о своей повести «Теза с нашего двора». Там же я познакомился с Сергеем Довлатовым, который очень тепло отозвался об этой книге. Потом он и несколько сотрудников радиостанции предложили мне остаться в Нью-Йорке, работать у них в редакции, вести отдел юмора. Я был тронут, благодарил, но остаться отказался. 

– Но тем не менее поехали покорять Израиль… 

– Почему? Первое и самое главное – я перестал видеть будущее, а для меня это катастрофа, я не могу жить без завтра. Плюс – беспросветный парад непрофессионализма, который стал особо виден, когда предприятия начали выходить на самоокупаемость. Второе – это разгул общества «Память», которое выталкивало из страны ученых, писателей, инженеров – талант и интеллект покидал страну, а она их даже не пыталась удержать. Никто из правительства не выступил с призывом: мол, ребята, не обращайте внимания на антисемитов, не уезжайте. И тогда я решил: раз мы не нужны – едем! Я еще не знал, куда,  я уезжал отсюда.

Оформить документы удалось довольно быстро. Но чтобы отправить багаж, нужно было потратить месяцы жизни и миллионы нервных клеток. Поэтому мы решили избавить себя от этого и ехать без багажа. В течение двух последних недель до вылета к нам каждый вечер приходили друзья, родственники, соседи. Стол был постоянно накрыт. Выпивали, прощались, шутили, плакали, говорили тосты, и каждый что-нибудь увозил с собой: люстру, ковер, посуду, книги, одежду… За сутки до отъезда оставалась только тахта. Мы с женой Майей лежали в опустевшей квартире, и я грустно подвел итоги: «Смотри, нам за пятьдесят – и мы опять начинаем заново: без имущества, без квартиры, денег не накопили, брильянтов не купили – жизнь с нуля!» Но когда в семь утра, войдя в зал Шереметьевского аэропорта, мы увидели толпу наших друзей, соседей, сослуживцев, школьных и институтских однокашников, приехавших проводить нас, Майя наклонилась ко мне и шепнула: «Вот кого мы накопили!»

«Хочу, чтобы русский юмор процветал на Земле обетованной»

– В Израиле вы продолжили заниматься творчеством? 

– В Израиле не прошло и дня, чтобы я что-нибудь не «натворил». Сначала провел международный фестиваль смеха «Балаган», в котором участвовали представители России, Украины, Болгарии – стран, где проводятся свои фестивали смеха. Прибыли более ста участников, концерты прокатились по трем городам – в Тель-Авиве, Иерусалиме, Хайфе, в самых больших залах… Потом при поддержке мэра Тель-Авива я открыл центр смеха, в котором организовал детский музыкальный театр, устраивал выставки работ художников-карикатуристов и начал издавать юмористические журналы для взрослых и для детей – «Балаган» и «Балагаша» – и сатирическую газету «Неправда», хотел, чтобы русский юмор жил и процветал на Земле обетованной. Все три издания семь лет пользовались популярностью, на них была подписка и в Израиле, и в Америке. Потом я организовал театр комедии «Какаду», который четыре года успешно гастролировал по стране. И наконец, устав от всего этого, в 2003 году я вернулся к письменному столу.

– Над какими книгами работает сейчас писатель Каневский? 

– Самым плодотворным у меня был прошлый год – вышло в свет четыре книги: сборник рассказов и повестей «Человек с того смеха», сборник пьес «Два шага до аншлага», трагикомический детектив «Елена прекрасная». И еще я выпустил сборник коротких рассказов, фельетонов и афоризмов «Веселый винегрет» – он маленький по формату, помещается в дамской сумочке, его можно читать в трамвае, автобусе, электричке. 

А в этом году я подготовил к печати сборник сценариев: от сюжетов киножурнала «Фитиль» и сатирических мультфильмов до четырехсерийного телесериала, плюс несколько развернутых синопсисов эксцентрических кинокомедий. Придумано уже веселое название и смешная «хулиганская» обложка, но не хочу озвучивать их заранее. Я суеверен!