Антон Комолов: Я брюзга и ворчун, но это вырезают...

Всех телепроектов, которые были у Антона Комолова, не пересчитать. Он и будильником был, и с десяток ток-шоу вел, и КВН судил. А вот детская викторина («Дети знают толк» по субботам на СТС) у него впервые

Работать с детьми действительно так тяжело, как об этом говорят?

– Работать с детьми забавно и интересно одновременно. Причем в викторине «Дети знают толк» участвуют ребята такого податливого возраста, когда они уже соображают, они уже сами себе немного мыслители, но снобами еще не стали. Очень забавно наблюдать, как в их маленьких головах выстраивается много смешных ассоциативных рядов.

– У вас сражаются три пары. Каждому ребенку дается в помощь звезда. Тут и взрослый-то растеряется. Может, лучше было бы поставить рядом родителя?

– Папа и мама – первое, что напрашивается. А хочется и ребенка, и взрослого поставить в непривычные условия. Тем более что родители будут, конечно, вытягивать всё за своего ребенка, и тогда его участие сведется к минимуму... Я обратил внимание, насколько деликатно звезды относятся к участникам-детям. Не выпячивают себя, как можно было предположить. Отдают все на откуп и только иногда где-то помогают.

Если честно, мне была удивительна раскрепощенность детей перед камерой. Вижу тому два объяснения. Первое – предварительный кастинг, на котором редакторы смотрят, зажат ли ребенок. Но и в целом поколение другое. Это мы каменеем, когда видим на камере красный огонек. А нынешним детям он как-то вообще по барабану. У них, как мне кажется, бывает обратная реакция: некоторые дети, когда включается камера, начинают чуть больше кривляться и валять дурака.

– Можно телевикториной отвлечь современного ребенка от компьютера?

– Сложно сказать. Но по-моему, «Дети знают толк» – программа как раз для семейного просмотра. А с родителями все приятно смотреть. И ребенок может что-то поугадывать...

– Поговорить с телевизором, как Сергей Юрьевич Беляков?

– А что такого? У меня ребенок с телевизором разговаривал. Смотрел обучающие мультики. «Ребята, а вы как думаете?» – спрашивал с экрана нарисованный персонаж. Я думал, что мой-то смышленый парень, конечно, не будет говорить с телевизором. Он немножко стеснялся (так как родители были рядом и всё видели), но на вопросы отвечал. И здесь так же. Дети, сидя у телевизора, пытаются найти решение раньше, чем это сделают на экране.

– Антон, как получается, что все ваши проекты отличаются позитивным настроем?

– Мне, конечно, не хотелось бы участвовать в какой-нибудь мясорубной программе. Вести криминальные хроники, выезжать на места ЧП, немножко брезгливо шевелить носком ботинка, откидывая части тела, и рассказывать о происшествиях – это не мое. Позитивные программы мне гораздо ближе. С одной стороны, так получается. А с другой – у любого ведущего есть некая профессиональная история. У меня она такая.

– Вы и внешне не меняеесь, и внутри все тот же, что в «Бодром утре», неисправимый оптимист.

– Все старики брюзжат, а я нет? (Смеется.) Я ворчание оставляю за кадром. С удовольствием бы и в кадре побрюзжал, но это вырезают при монтаже.

– Сколько смотрю вашу рубрику «Я живу!» в программе «Вечерний Ургант», каждый раз смеюсь. Только не пойму, о чем она. Может, вы знаете?

– Она не «о чем», а «для чего». В целом – для хорошего настроения. И для того, чтобы рассказать о чем-то полезном. Мне почти после каждого выпуска звонят знакомые и спрашивают, откуда мы взяли, где заказывали те или иные гаджеты. То есть некий практический смысл, как и задумывалось, рубрика все-таки несет. Это не просто ржака: два приятеля пришли, похохмили и ушли.

– А что плохого?

– Ничего плохого! И так, и так хорошо.