Самосуд и "убийство чести" по-кавказски

Их приговаривает к смерти своя же родня, а после казней часто и могил не найти. Развод или самовольный брак, чья-то шальная эсэмэска или просто слух – всё это «аморальное поведение» женщины. На русском Кавказе оно все чаще становится смертной статьей в неписаном кодексе, а расправы над «отступницами» гордо зовутся «убийствами чести».

Казнить нельзя наказывать

«Есть ли какая-то возможность вытащить меня отсюда??? Пожалуйста!!!» – отчаянные смс от Мадины Джохаевой из Чечни в телефоне правозащитницы Светланы Ганнушкиной из «Мемориала». Мадина писала тайком – из семейного плена. Она осмелилась уйти от мужа и попала в «пыточную» к брату.

– К нам обратилась ее старшая сестра, которая сама вышла замуж не за чеченца и уехала из России, опасаясь, что родственники начнут мстить, – рассказывает Светлана Ганнушкина. – И тут она узнает, что теперь с сестрой творится что-то страшное: за развод брат истязает ее, держит на привязи, как животное.

Первая же осторожная попытка правозащитников выяснить что-либо на месте – и смс прекратились. Зато неожиданно в 6 утра раздался странный звонок. С чужого телефона и не своим голосом: «Можете больше не волноваться, брат меня отпустил и даже устроил на работу». Мадина пропала. Ее сестре тоже стали поступать угрозы, та сменила все телефоны, и связь с ней прекратилась.

Таких историй в северокавказских республиках с каждым годом все больше. Они не доходят до суда и даже не попадают в полицейские сводки.

– А кому обращаться в органы? Убийцы – самые близкие родственники: брат, отец, дядя, – говорит адвокат Салимат Кадырова из Махачкалы. – Односельчане в курсе, но считают, что это внутрисемейное дело. А в органах работают те же мужчины, и они с такими поступками чаще всего солидарны. Да к тому же не отказываются от возможности заработать.

Страшное тому подтверждение – убийство 22-летней Марьям Магомедовой. Ее безымянную могилу, присыпанную соломой, нашли на окраине дагестанского села Нечаевка. Девушку задушил дядя по отцу, в чем и сознался перед всей родней. Но минувшей осенью дело закрыли «за неустановлением лица, причастного к преступлению».

– Я всюду писала – и в республике, и в Москву, и даже президенту Медведеву. – Мать Марьям Муслимат – редчайший случай – не стала мириться с убийством. – Но у убийцы и деньги, и связи, дело спускали на тормозах. Мне один следователь так и сказал: «Мне тебя жалко, но у нас тут все деньги берут и ничего не добьешься». Сам он от взяток отказывался, и его скоро уволили. Я же не успокоюсь, сейчас собираюсь на прием к Бастрыкину. Хочу наказать и понять, за что убили мою девочку.

Дядя Касум Магомедов, признаваясь в убийстве на семейном сходе, причин не объяснил. Марьям вообще несколько лет не было в Дагестане. В 19 лет ее сосватали за троюродного брата, и жили они в Москве. Как-то Марьям пришла фривольная смс с неизвестного номера. Но даже муж не придал этому особого значения.

– Они через год с небольшим разошлись по обоюдному согласию, этот эпизод вообще забыли, – рассказывает Муслимат. – Мы с ней вместе жили в Москве, она работала, училась на вечернем. А через полтора года поехали в родное село на свадьбу. И через неделю дочь пропала. Этот Касум потом говорил, что грубила она ему и с кем-то он ее где-то видел. Но это все глупости. Даже ее бывший муж в шоке.

Модное видео

Небольшие поселения становятся эпицентрами тихого мужского террора.

– Один наш волонтер из Чечни сообщает, что только в его селе известно 10 таких убийств за год. Последнее произошло буквально месяц назад, – говорит Светлана Ганнушкина.

И в той же дагестанской Нечаевке история Марьям не первая и не последняя. Двух сестер родственники убили только за то, что те один раз не ночевали дома. Тело другой женщины на седьмом месяце беременности нашли в местной реке – вышла замуж против воли семьи. Часто к смерти ведут не только собственные поступки: женщин порочат намеренно.

– Был у нас один парень, он девушек сажал в машину и позорил, – говорит Муслимат Магомедова. – Двух родители потом убили. Я не исключаю, что и мою Марьям кто-то специально этой эсэмэской подставил.

Мобильные телефоны вообще прибавили женских жертв. Липовый звонок, сообщение – и погублена по меньшей мере репутация.

– А недавно был случай, когда девушку засняли с парнем – он ее целовал в щечку. И послали родным, – вспоминает адвокат Кадырова. – Ей пришлось уехать из республики. Говорят, так за что-то отомстила подружка.

Студентке из Махачкалы Динаре Мазутдиновой родители вообще не разрешают ходить на молодежные вечеринки.

– Были случаи, когда девчонок увозили на квартиры, насильничали, записывали всё на телефон, – утверждает Динара. – А потом – либо в Интернет, либо родителям. После эти девушки исчезали.

А если родные простят женщине такой «проступок», то сами становятся изгоями.

– Был случай в Чечне, когда муж, получив такое видео, все равно остался с женой, – вспоминает Светлана Ганнушкина. – Семье пришлось уехать в другой регион. Их судьба нам тоже неизвестна…

Некуда бежать

Благополучный исход в таких случаях практически невозможен. Если женщину не защитит своя семья, идти ей фактически некуда.

– Часто у женщин отбирают паспорта, так что и далеко уехать невозможно, – объясняет Светлана Ганнушкина. – Притом и бегство не гарантия. Одна женщина, которой угрожали родственники, села в автобус дальнего следования. Родственники стали звонить всюду, и полиция ее высадила во время остановки в одном из городов Средней России. Сначала к ней относились очень сочувственно, но потом приехали родственники, возможно, дали денег, и женщину сдали им с рук на руки.

Но даже если бы она добралась до Москвы, пришла к нам, что дальше? Ни в полицию обратиться, ни регистрацию сделать, ни документы оформить, потому что будет сделан запрос и о беглянке узнают на малой родине. И там информация быстро дойдет до тех, от кого она скрывается.

Женщинам приходится бежать еще дальше. Например, Гюльнара Асланова сейчас живет в Европе, ее подруга Зарема – в одной из стран СНГ. В Чечне обе приговорены к смерти. Одна – за то, что стала жертвой рукоприкладства мужа и посмела заявить об этом в полицию. Другая – за брак с русским.

– Из полиции нас отправили к мулле, – рассказывает Зарема. – А мулла сам был родня мужу, он ему просто сказал: «Не бей ее хотя бы до родов» – Гюльнара тогда была беременна. Мы не могли после этого оставаться дома.

«Собеседник» не может раскрывать ни настоящих имен, ни местонахождения этих девушек. Потому что жажда «бесчестной» женской крови покрывает любые расстояния.

– Одну женщину отыскали даже в Польше, и нам пришлось переправлять ее в другую страну, – рассказывает Светлана Ганнушкина. – Поэтому женщинам приходится менять имена, документы.

Герои-убийцы

Когда в 2008 году в Чечне обнаружили в одночасье семь женских трупов, вопиющее преступление не возмутило даже руководство республики. В комментариях по горячим следам Рамзан Кадыров пояснил, что «по нашему обычаю, если гуляет, родные ее убивают». А местный уполномоченный по правам человека Нухажиев сожалел лишь, что «есть у нас такие женщины, которые стали забывать о кодексе поведения горянок». Потом, правда, спикеры опомнились – видимо, по указанию сверху.

Спустя некоторое время Рамзан Кадыров заявил, что «действия убийц не могут быть оправданы никакими традициями».

На одном семинаре по правам человека студенты из Чечни и Ингушетии должны были ответить на вопрос: допустимо ли убийство женщины за «дурное поведение»? Из 25 респондентов «нет» ответили лишь три студентки, хотя в группе девушек было намного больше. Отношение к женщине как к существу второго сорта с попустительства властей уже входит в менталитет.

– Даже я как-то бы поняла такое убийство, если бы девушка, к примеру, торговала своим телом, отдавалась направо-налево, – это уже Салимат Кадырова из Махачкалы. – Но когда убивают только за звонок, эсэмэску, подозрение, слух… И отношение к этому не может измениться, если нет неотвратимости наказания. Пока же эти люди чувствуют себя скорее героями, чем убийцами.

А как у них?

По данным ООН, ежегодно жертвами «убийств чести» становятся 5000 женщин по всему миру. По оценкам независимых экспертов, их не менее 20 тысяч. Точной статистики нет, поскольку такие самосуды в мусульманских странах часто замалчиваются и редко вызывают общественное либо властное порицание. Лидеры по числу «убийств чести» – Пакистан, Иордания, Турция, Марокко.

В 2008-м в Сомали на глазах у тысячной толпы насмерть забили камнями 13-летнюю Айшу Ибрагим – за то, что ранее она стала жертвой группового изнасилования.

В Пакистане родственники зарубили женщину топором прямо во время родов. Тела матери и неродившегося младенца сбросили в канаву.

При этом «убийства чести» противоречат исламу. По шариату прелюбодеяние может караться смертью только при наличии четырех свидетелей, видевших акт своими глазами.