Александра Галича сгубил морфий

Вдова писателя Юрия Нагибина Алла Нагибина уверяет, что Белла Ахмадулина проявляла странный интерес к женам бывшего мужа, рассказала, почему Евгений Евтушенко ненавидел Андрея Вознесенского, как начинал свой путь к славе Булат Окуджава, о причинах конфликта между Нагибиным и Александром Галичем.

Алла Григорьевна – шестая жена Юрия Нагибина. Они встретились, когда писателю было почти пятьдесят лет и он еще состоял в браке с Беллой Ахмадулиной. Поначалу окружение Нагибина не хотело ее принимать. Ей пришлось немало страдать, прежде чем ее приняли в этот элитный круг.

– Представьте себе ситуацию: я живу в Ленинграде, замужем за очень влиятельным человеком, у нас прекрасная квартира на Невском проспекте, – рассказывает Алла Григорьевна. – И все это рухнуло, когда мы пришли к друзьям на Масленицу. В гостях были и москвичи – Юрий Нагибин с Беллой Ахмадулиной. Я сразу выделила его среди гостей – он сидел за столом такой статный, красивый, породистый. И он меня заметил. Несмотря на то, что Белла собиралась читать свои стихи, Юрий сказал мне: «А пойдемте с вами пить чай на кухню!» Варенье с лимонными корочками, которое мы ели, никогда не забуду. Тогда он пригласил меня в Москву.

Так начался роман Аллы и Юрия Марковича. Через каждые три дня Нагибин садился за руль своего автомобиля и ночью ехал к любимой в Ленинград, они встречались тайно. А потом, когда писатель разошелся с Ахмадулиной, он официально сделал предложение Алле переехать в столицу. Напомним, что окончательное решение о разводе с поэтессой Нагибин принял, застав ее, пьяную, в постели с двумя подружками.

– Приняли меня в Москве ужасно! – вспоминает Алла Григорьевна. – После ухода Беллы Юрин дом буквально заполонили какие-то бабы. Они были готовы развестись с мужьями, предлагали ему все на свете. И вдруг приезжаю я с одним чемоданчиком. Это мне муж сказал: «Много вещей не бери, ты все равно через три месяца вернешься». И действительно, я несколько раз собиралась уехать обратно. Многие друзья Юры со мной не разговаривали. Булат Окуджава, например, каждый раз делал вид, что меня не помнит. Только Евгений Евтушенко принял хорошо. С теми же, кто относился ко мне плохо, Юра рвал отношения без сожаления.

По образованию Алла Нагибина – переводчик, но по призванию – дизайнер и флорист. Поэтому она сразу же принялась все переделывать в особняке писателя. Еще они решили построить гостевой дом.

– Его мать меня возненавидела, – вспоминает Алла Григорьевна. – Однажды во время ремонта она выбежала в ночной рубашке, как ведьма, с белыми волосами, и кричала: «Дождитесь нашей с Яшей смерти!» (писатель Яков Рыкачев – отчим Нагибина. – Авт.) Она говорила: «Раньше сын входил в дом и звал меня, а теперь Аллу!» Я была первой женщиной, которая занялась бытом. Белле было на это наплевать. И этим она их устраивала, хотя и ее они не жаловали. Свекровь говорила так: «Если бы снова появилась здесь Белла, то мы бы с Яшей пешком ушли в Москву».

Спустя время все окружение Нагибина смирилось с появлением в его жизни Аллы. Дом Нагибина снова стал наполняться гостями, у них бывали все видные деятели того времени. Однако только внешне отношения были теплыми.

– Свои мысли он доверял дневнику, – говорит вдова писателя.

Алла Григорьевна дарит мне книги, где опубликованы дневники. Когда Нагибин умер в июне 1994-го, она занималась их изданием. Мы листаем страницы.

– Его наблюдения вряд ли были приятны тем, о ком он писал, – говорю я вдове писателя. – Вот, к примеру, его записи о Евгении Евтушенко: «Когда-то я думал, что в Жене есть доброта при всей его самовлюбленности, позерстве, ломании, тщеславии. Какой там! Он весь пропитан злобой. С какой низкой яростью говорил он о ничтожном, но добродушном Роберте Рождественском. Он и Вознесенского ненавидит, и мне ничего не простил…»

– Вот из-за этих строчек Женя не поздоровался со мной, когда мы с ним встретились в Америке, – комментирует Нагибина. – Кстати, он там работает на очень скромной должности, чуть ли не учителем в школе. А в России про него говорят, будто он сделал большую карьеру…

Не могли мы в нашей беседе с Аллой Нагибиной не вспомнить и закадычного друга писателя – Александра Галича, поэта, автора и исполнителя песен. Они поссорились. И вот, оказывается, как все было. Галичу заказали написать сценарий к фильму о Чайковском. А потом решили передать этот заказ Нагибину. Галич, узнав, обиделся, его жена убедила, что это происки Нагибина. После они не разговаривали десять лет. Однажды Юрий Маркович попытался помириться с другом, оказавшись с ним на отдыхе в одном санатории. Он пришел в номер Александра с пятью бутылками водки, все началось с задушевной беседы. Но к пяти утра жильцы санатория стали жаловаться на громкий мат, доносившийся из номера Галича. В конце концов Нагибин хлопнул дверью и ушел.

По словам вдовы писателя, Юрий Маркович только после смерти Галича откровенно написал о его болезни в своей книге «Вечные спутники». Мы открываем страницы этой книги и находим те самые строчки: «Не помню, в каком году Саша начал колоться. Знаю, что это случилось после тяжелейшего инфаркта, когда не было уверенности, что он выкарабкается. И тогда Саша подсчитал, что ему осталось жить самое большее семь лет. А потом инфаркты зачастили поистине с пулеметной быстротой. Будь это действительно инфаркты, Саша получил бы почетное место в Книге Гиннесса. На моей памяти их было не меньше двух десятков. На самом деле это было от резкого повышения дозы морфия».

По словам вдовы, отношения с Булатом Окуджавой у Нагибина разладились из-за того, что ему однажды пришлось быть свидетелем его позора. Просто Нагибин знал, с чего начинал Булат, и помнил время, когда зрители не встречали его овациями, а освистывали. И снова мы листаем с Аллой Григорьевной дневники Нагибина: «Булат избалован известностью, при этом не удовлетворен, замкнут и черств. Мне вспомнилось, как десять лет назад он плакал в коридоре Дома кино после первого провала своего публичного выступления. Тогда я пригрел его, устроил прекрасный дружеский вечер с шампанским и коньяком. По-видимому, он мне так этого и не простил».

– Мать Юры из дворянского рода, и в нем эта кровь давала о себе знать, – говорит вдова писателя. – Великолепно одевался, обладал хорошими манерами, был эрудитом. Одна была беда – Юра сильно пил. Даже после перенесенного инфаркта продолжал, хотя ему врачи категорически запрещали. К пьянству его приобщили в семье Лихачевых…

И тут Алла Григорьевна приумолкла. Фамилию Лихачева носила одна из жен любвеобильного писателя. Она была дочкой знаменитого Ивана Лихачева, директора автомобильного завода. Я говорю вдове, что читала повесть Нагибина «Моя золотая теща», которую он написал в конце 90-х. В ней он описывал историю этой женитьбы. Ведь Нагибин влюбился не в невесту, а в тещу и два года после свадьбы добивался от нее взаимности! Эта история закончилась грандиозным скандалом: Нагибин ушел из этой семьи буквально без штанов, едва успев выпрыгнуть в окно… Похоже, для Аллы Григорьевны это не самая приятная страница биографии Нагибина. Но она все же признает: все так и было.

Она с особенной нежностью вспоминает последние годы жизни с писателем, когда между ними наступила полная гармония. Наладились отношения и с Ахмадулиной. Причем инициатором была Белла Ахатовна.

– У Беллы, которая уже много лет жила с Мессерером, вдруг возник ко мне сильный интерес, – вспоминает Нагибина. – Мы встретились на конференции в Италии, жили все в замке. И она все время меня тянула к себе: «Давай поднимемся, посмотришь мой номер». Я не думаю, что она была лесбиянкой, но я все же опасалась, ведь, когда она напивалась, все могло случиться. Ее интересовало, что я собой представляю, если Юра прожил со мной 30 лет. И что главное – после нее!

Бывало, и в Москве позвонит мне, просит: «Алла, ну приезжай! Только без Юры». Но потом мы все равно перестали общаться. Мессерер пригласил Юру на свою выставку в расчете, что тот что-нибудь об этом напишет в прессе. Юра не написал, и Мессерер отказал ему от дома. Вот такой он человек.

После смерти мужа Алле Нагибиной пришлось продать один из их домов, часть земельного участка, коллекцию живописи. И дело не в том, что она не могла работать. Просто ей понадобилась уйма денег на операции.

– Когда мне в стоматологии ставили коронку, занесли инфекцию, которая потом распространилась по всему организму, – вспоминает Алла Григорьевна. – Это привело к ужасным последствиям. Я уехала лечиться в Америку. Перенесла пятнадцать операций! Мне сделали заплату на щеке, которую убрали только через шесть лет. Глаз стал огромным, от меня отказались все хирурги, говорили: «Ничего не можем сделать». Я скрывалась от русской эмиграции, ходила везде в платке, закрывала лицо. Но даже в таком состоянии получила предложение руки и сердца от одного профессора. Я ему отказала.

Для Аллы Нагибиной, которая покорила своей красотой обе столицы, было трагедией потерять внешность. Но сейчас, когда позади множество операций, ей удалось частично восстановиться.

Алла Григорьевна признается, что не поддерживает отношения почти ни с кем из бывших друзей мужа. И в первую очередь потому, что сразу после смерти Нагибина вышел в свет его скандальный дневник. Там писатель открыто написал все, что думал о своем окружении, называя вещи своими именами. Читателям дневник понравился, а вот герои дневника обиделись. 

Справка

Юрий Нагибин, советский писатель, родился в 1920 году. Написал сценарии к фильмам «Председатель», «Гардемарины, вперед!», «Поздняя встреча», «Дерсу Узала».

Был женат на Белле Ахмадулиной с 1960 по 1968 г.

Умер в 1994 году.