Взрыв «284 км»

Когда я приехал туда 29 ноября, развороченный накануне путь был уже восстановлен, пошли первые электрички. Два перевернутых вагона были затянуты зеленой маскировочной сетью. Видимо, для того, чтобы не травмировать проезжающих мимо. Возле одного вагона работали железнодорожники и представители спецслужб.

В лесу метров за 100 до станции я встретил отряд вооруженных людей в камуфляже без опознавательных знаков. Бойцы грелись у костра. Один из них, вежливо поинтересовавшись, зачем и куда направляюсь, дружелюбно махнул рукой – езжай.

А вот милиция и железнодорожники оказались неприветливы – на вопросы не отвечали, на контакт не шли.

По информации, которую все же удалось собрать, получается, что заряд был заложен с таким расчетом, чтобы автомобильный переезд под железнодорожной насыпью рухнул. Однако бетонная конструкция устояла. Страшно представить, что бы было в ином случае.

Хотя и так страшно. Особенно когда видишь, как время от времени что-то выносят из вагона в темных пластиковых мешках. Вспоминаешь о «пропавших без вести». И надеешься, что «пропавшие» – это все-таки те люди, которых видели местные жители ранним утром 28-го: они шли по дороге в сторону трассы.

От поселка Лыкошино Тверской области до места крушения около 4 км. Именно отсюда, а также из близлежащей деревеньки Хмелевка пришли первые люди, чтобы оказать помощь пострадавшим.

Многие лыкошинцы вечером 27-го слышали какой-то хлопок, а потом вспышку (иные утверждают – пламя). 78-летняя Ольга Михайловна Быкова говорит, что сначала не придала хлопку никакого значения. А потом, уже ночью, когда из окна увидела вереницы машин и вышла на улицу, узнала о трагедии.

Другой житель Лыкошино, монтер железнодорожных путей Вячеслав, в пятницу, как обычно, закончил работать в пять вечера. Только, говорит, немного расслабился (завтра – суббота, выходной) и уже лег спать, как позвонил начальник, приказал немедленно собираться на работу. Сказал: авария на путях.

Добрались до 284-го км. Никогда в своей жизни Вячеслав не видел такого кошмара! Покореженные вагоны, крики и стоны о помощи, суета и неразбериха. Сначала помогали раненым, потом стали заниматься путями. Какие-то люди прибывали постоянно: начальники, врачи, военные…

Алексей Поляков, заведующий травматологическим отделением Боровичской центральной районной больницы:
– Главврач нашей больницы, когда ему позвонили из области и приказали готовиться к приему пострадавших с «Невского экспресса», в экстренном порядке собрал всех специалистов: пятерых хирургов, трех травматологов, пятерых реаниматологов и всех заведующих отделениями. Были подготовлены все операционные. Аппаратура у нас очень хорошая, хотя, конечно, не последнее слово техники. Тем не менее наша больница может оказывать все виды травматической помощи, кроме шитья сосудов. Хотя перебои с лекарственным обеспечением случаются, на этот раз у нас были все необходимые медикаменты, в том числе кровь и плазма для переливания, электролиты для противошоковой терапии.

И когда в 2.15 поступил первый пострадавший, врачи были полностью готовы.

Всего в Боровичскую больницу привезли 11 пострадавших. Диагнозы: рваные раны, переломы, вывихи, ушибы, сотрясение мозга. Кстати, ожогов у людей не было.

Все пострадавшие – 9 человек из Питера, один из Москвы, один из Тосно – были в сознании, правда, находились в состоянии болевого и психологического шока.

По каким признакам пострадавших определяли в близлежащие от катастрофы больницы, Алексей Поляков не знает. Наверное, считает он, каким-то образом учитывали возможности той или иной больницы.

Боровичские специалисты работали до 7 утра. Когда состояние пострадавших стабилизировалось, можно было решать вопрос о дальнейшем их пребывании и транспортировке. Из центра сказали, что предоставят любой транспорт, вплоть до авиации. В итоге за одним пострадавшим с переломом позвоночника был прислан реанимобиль из Петербурга, а трех человек вывезли в Северную столицу самолетом.

29 ноября в Боровичах оставался всего один пострадавший с поезда – 73‑летний Рафаил Аптекарь, старший научный сотрудник Петербургского физико-технического института им. Иоффе. Диагноз – открытый множественный перелом лодыжки. Лежит на вытяжке.
– Я ехал в последнем вагоне, который по нумерации числился первым, – рассказывает Рафаил Львович. – Взрыва не слышал, было резкое торможение. С верхних полок полетели чемоданы, сумки… В вагонах очень неудачная конструкция этих полок – они без перегородок, которые могли бы если не задержать, то хотя бы приостановить всю эту поклажу. Именно чемоданом с полки мне сломало ногу. А кому по голове попало?
Нам повезло, что в вагоне оказались люди, обу­ченные действиям в подобных ситуациях, – продолжает Аптекарь. – Сразу после того, как поезд остановился, они выбили окна и стали вытаскивать людей. В том числе и меня. Отнесли в сторону, на землю положили какую-то дверь, матрас, меня, а сверху курткой прикрыли, чтобы не замерз. Так и лежал. Примерно через два часа стали приезжать машины скорой помощи.

Рафаил Аптекарь решил лечить сломанную ногу не в родном Питере, а здесь:
– Мне здесь нравится, врачи квалифицированные. А что касается поезда, после того, что я увидел, считаю, что еще легко отделался. Я часто езжу в Москву в командировки именно «Невским экспрессом». Очень удобно. Буду ездить на нем и впредь, как только встану на ноги.