Геннадий Гудков: Следом за Литвиненко в группе риска – Ходорковский

Политик, бывший депутат Госдумы Геннадий Гудков рассказал Sobesednik.ru о решении британского суда по делу Литвиненко.

В четверг, 21 января, стало известно, что британский суд пришёл к выводу о виновности Андрея Лугового и Дмитрия Ковтуна в отравлении бывшего офицера ФСБ РФ Александра Литвиненко. По мнению суда, Литвиненко был отравлен полонием-210 на встрече с Луговым и Ковтуном 1 ноября 2006 года.

Однако британский суд не смог однозначно подтвердить российское происхождение полония. Председатель открытого разбирательства Роберт Оуэн заявил, что российские власти могли знать о готовящемся убийстве бывшего сотрудника спецслужб. Кроме того, Оуэн допускает возможность того, что убийство Литвиненко «вероятно» было одобрено тогдашним директором ФСБ РФ Николаем Патрушевым и президентом страны Владимиром Путиным.

[:rsame:]

Александр Литвиненко умер в Лондоне 23 ноября 2006 года из-за отравления радиоактивным полонием.

Sobesednik.ru обсудил решение зарубежного суда с политиком, бывшим депутатом Госдумы и полковником ФСБ в запасе Геннадием Гудковым.

— Геннадий Владимирович, вы раньше утверждали, что Россия не виновна в убийстве Литвиненко. Вы продолжаете так считать после расследования британского суда?

— Нет, я был вынужден пересмотреть свои взгляды. К сожалению, я склоняюсь [к тому], что эта операция могла проходить под контролем государства российского. Хотя еще раз подчеркиваю: сам Литвиненко изначально не был человеком, которому я симпатизировал. Я прекрасно знаю его характеристики в период службы в КГБ СССР и в ФСБ России, тем не менее, я вынужден признать, что он был устранен довольно жестоким образом. Такой уровень преступления, связанный с расщепляющими факторами, мог проходить под контролем или прикрытием какой-то организации как минимум очень близкой российскому государству — расщепляющие материалы просто так на дороге не валяются.

[:image:]

— В расследовании утверждается, что Луговой и Ковтун действовали сообща и именно они отравили Литвиненко. Как вы полагаете, это возможно?

— Я с уважением отношусь к решению британского суда, потому что он был абсолютно открытым и гласным. Вот если бы он велся за закрытыми дверями, эксперты выступали под псевдонимами, свидетельства были бы зашифрованы, то можно было бы предполагать все что угодно. Но с учетом невероятной открытости этого суда я склонен доверять его выводам. Подчеркиваю: к сожалению. Потому что все, что произошло, отбрасывает Россию назад во времена 60-х годов, когда резиденты совмещали должность посла и проводили секретные операции. Это нас отбрасывает в самый пик холодной войны. США, Великобритания и остальной цивилизованный мир делает выводы и смотрит на нас недобрым глазом.

— Были ли новые резонансные выводы, неожиданные заключения?

— Честно говоря, я до последнего не верил, что российское государство или стоящая близко к нему организация опустятся до мести какому-то Литвиненко, который, в общем-то, не представлял из себя большую серьезную личность, с которой надо было бы бороться подобными методами. Я допускаю, что если бы объектом был выбран, скажем, Березовский или ему подобные, то можно было бы, по крайней мере, понять логику. А Литвиненко — жертва не того калибра. Я всегда делал вывод о непричастности российского государства, исходя из калибра жертвы — уж больно калибр маловат. Есть Березовский, сейчас вот Ходорковский, который, я считаю, находится в зоне риска определенной, есть Борис Немцов. Что государственные или окологосударственные структуры будут сводить счеты с Литвиненко — я в это не верил до конца, пока сам не посмотрел фильм, материалы, пока не прозвучало решение британского суда. Но с учетом доказательств я вынужден, к сожалению, больше доверять решению суда, чем нет.

[:image:]

— Вы сказали, что Михаил Ходорковский находится в опасности...

— Не то чтобы в опасности. Здесь очень важна семантика слова, его внутреннее значение. Господин Ходорковский, на мой взгляд, находится в зоне риска. С учетом той истерики, которая происходит в России, той реакции властей, которая, на мой взгляд, неадекватна опасности, исходящей от Ходорковского для власти. Мне кажется, что это какие-то личные мотивы высокопоставленных должностных лиц. Но он в зоне риска.

Сейчас, с учетом активизации агрессивной риторики чеченского руководства, думаю, что в зоне риска находятся подавляющее большинство лидеров оппозиции. Мы вынуждены жить в этой реальности, осознавая, что какие-то *** [разговорно-сниженное выражение] уже что-то замыслили. Ситуация плохая. И отношение к России это серьезно ухудшит, причем явно отбрасывает нас по уровню нашей моральной нравственности в 60-е годы, во времена самых худших периодов холодной войны.

[:rsame:]

— Зачем в этом расследовании говорится о возможной причастности Путина, если нет никаких фактов, подтверждающих его связь с убийством, никаких документов?

— Допущение очень вольное. Может быть, этого лондонский суд не должен был делать. В этой части я не совсем согласен с судом, ведь если ты обвиняешь в чем-то главу государства, то предъявляй факты. Государство может стоять за этим — к сожалению да, видимо да. Кто в государстве? Согласовано ли это было на каком-то уровне с кем-то? Пока остается тайной за семью печатями, а мы узнаем об этом, когда будет смена эпохи и власти. Пока мы можем с вами только гадать на кофейной гуще, это не совсем компетенция суда. Он должен оперировать фактами. Он может сделать, конечно, частное определение, что российское государство, контролируемое президентом, должно было брать на себя ответственность и фактически персональную ответственность первого лица. Все равно понятно, что первое лицо может отвечать за все, тогда можно предъявлять претензии по всем остальным проблемам государства. Думаю, что раздражающим фактором является, что Андрей Луговой не только депутат Государственной думы, но еще и занимает серьезную должность в комитете Госдумы по безопасности — он заместитель председателя. Думаю, что на Западе это вызывает безусловное раздражение — что люди, обладающие политическим, дипломатическим статусом, оказываются причастны к уголовным преступлениям, которые обсуждают во всем мире. Наличие депутатского мандата у Андрея Лугового сильно раздражает Запад.

— То есть допущение причастности Путина к убийству — момент некой политической игры?

— Скорее всего, да. Это политическое заключение, исходящее из того, что российское государство не предпринимает никаких шагов по установлению истины в этом расследовании.

— Как вы оцениваете заявление Пескова, сказавшего, что Кремлю решение суда не интересно?

— В этой ситуации у Кремля не остается практически никакого другого варианта, кроме как не заметить это решение. Кремль не заметит, население наше не заметит — у него сейчас другие заботы — резкий скачок курса доллара. Но вся мировая общественность, мировая пресса заметят. Могут быть сделаны выводы на дипломатическом, политическом и иных уровнях. И все равно решение суда будет иметь последствия негативные, замечаем мы это или нет.

[:wsame:]