Он, она и... теракт. Кто и как на самом деле завербовал волгоградскую смертницу Наиду Асиялову
Сегодня терроризм – это уже далеко не только Кавказ, идет активный «призыв» из разных регионов России – Поволжье, Урал, юг. Причем часто путь террора начинается там, где такого совершенно невозможно ожидать
У смертницы Наиды Асияловой черный хиджаб и фанатичный взгляд. Но в соцсетях полным-полно других ее фотографий – вполне светских. Девушка в брюках, без платка, улыбается в объектив.
Пирсинг и хиджаб
– Какой хиджаб, вы что? Она и платок-то не носила, в последний раз когда приезжала, у нее в носу пирсинг был! – поделился с «Собеседником» глава администрации села Гуниб, откуда родом Асиялова, Ахмадулла Гаджимагомедов.
– Мы ее запомнили стройной, модной, абсолютно светской девушкой. Но последние 4–5 лет она уже дома не появлялась, по селу пошли слухи, что связалась с ваххабитами. И произошло это в Москве, куда она уехала на заработки. Устроилась в турецкую строительную компанию, вышла замуж за турка, все вроде нормально было... А года три назад как гром среди ясного неба: развелась и вышла замуж в Москве за русского парня, принявшего ислам, надела хиджаб и практически порвала связи с семьей... Дня за 2–3 до теракта мать Наиды приходила к нам, плакала: говорила, дочь с ней не общается, на контакт не идет, не звонит...
– Я ей сказала: в этом хиджабе на порог тебя не пущу, – говорит мать шахидки Равзат, которая работает почтальоном в родном селе. – А что у нее за муж там – Дима, я даже и не знаю, не видела его ни разу...
За год до теракта – в августе 2011 года – Наида разместила в интернете объявление о сборе денег, которые ей якобы были нужны на лечение. В кадровом агентстве, где девушка трудилась несколько месяцев, подтвердили, что будущая террористка страдала от неудачного лечения зубов, которое привело к серьезным осложнениям:
«Состояние здоровья ухудшается, на лечение нужно 150 тысяч, а денег нет даже на снимки. Уже тяжело ходить. Из-за болей спать удается 2 часа в день». По слухам сильное воспаление челюсти обернулось чуть ли не саркомой – онкозаболеванием костей. Больная девушка в отчаянном положении могла стать легкой добычей для «вербовщиков», в объявлении был указан ее мобильный номер.
– Наида собиралась подавать в суд на стоматологическую клинику, но потом вдруг резко собралась и уехала в Махачкалу, – вспоминают ее коллеги.
– Не исключено, что жалостливый рассказ был предлогом для сбора денег на террористическую деятельность. Во всяком случае, в базах спецслужб девушка сама числилась как возможная «вербовщица», – считает источник, близкий к следствию.
Дядя Асияловой, Магомед, рассказал, что девушка наводила справки о том, можно ли ей продать свою долю в общем доме, якобы деньги нужны на лечение. «Я тебе сказал, ты же не слушаешься, ты слушаешься только своих непонятных братьев и сестер, беги оттуда подальше и лечись в больнице», – эта эсэмэска Наиде от ее дяди была последней. После этого общение между ними прекратилось.
Два лица
Следствие считает, что на теракт Асиялову собирал ее муж, Дмитрий Соколов, 21-летний житель Долгопрудного, недоучившийся студент лесного вуза, связавшийся с ваххабитами еще в 2010 году. Нелюдимый парень нашел себе новых друзей и ушел из семьи. Год назад его мать даже обращалась в программу «Жди меня», так как сын не появлялся дома и не давал знать о себе. Соколовы не общаются с журналистами: отец из-за увлечений сына потерял должность замначальника дивизии по воспитательной работе и, как говорят, сейчас злоупотребляет спиртным, мать в тяжелой депрессии.
Несколько месяцев назад силовики перехватили флешку одного из лидеров кавказских боевиков, на которой он восхищается, по всей видимости, именно Соколовым:
– У меня в секторе есть один брат – русский. Знает хорошо подрывное дело. Понимание у него хорошее, правильное. У него желание работать в этом. Он способный брат, но проблема в том, что он в розыске по Москве.
Родители подали его в розыск и в программу «Жди меня». Его отец военный, подполковник, что ли. И он по своим каналам тоже его ищет. Хороший брат, можно на него положиться.
По словам соседей Соколовых, как раз бородатые друзья и странный интерес сына к изучению минно-подрывного дела были причиной конфликтов в семье.
Родители Соколова и Асияловой каждый утверждают, что его ребенка в ваххабизм вовлек его супруг. Как было на самом деле, точно сказать трудно, но факт – семейная ячейка превратилась в террористическую. И произошло это не на Кавказе, а в самом центре России.
Где еще может рвануть?
Наибольшую опасность, по признанию сотрудников спецслужб, составляют «идейные неофиты», одурманенные опытными «вербовщиками». Часто это происходит на интернет-сайтах и начинается с доверительного общения о проблемах, разочарованиях. Таких проще всего вовлечь в «священную войну».
Сегодня терроризм – это уже далеко не только Кавказ, идет активный «призыв» из разных регионов России – Поволжье, Урал, юг. Причем часто путь смертника начинается там, где такого совершенно невозможно ожидать.
Павел Печенкин работал фельдшером на скорой помощи в городе Волжске в Республике Марий Эл.
– Теперь он муджахид Ансар Ар-Руси, – его отец Николай с трудом произносит арабское имя. – Нам сказал, что поехал в Москву на заработки, а когда перестал отвечать на звонки, мы включили его компьютер и нашли там видеообращение «Я муджахид».
– Он уехал с подростком 17-летним, но тот через несколько недель вернулся ночью, испуганный – ни сумки, ни одежды, грязный, телефон разбит, никуда не выходит, чего-то боится, – рассказала мать Печенкина, Фаназия.
Павел Печенкин ответил родителям не лично, а через видеообращение в интернете, записанное в лесу недалеко от Буйнакска, где обитают боевики: «Я не вернусь, поехал заработать рай».
– Ты же медик, пусть на твоих руках будет только кровь от травм пациентов, ты должен помогать людям. Поехали домой! Мы бьемся о стены, рвем на себе волосы, – отец говорит с паузами, чтобы не разрыдаться. Но в его бородатом сыне с кадров видеообращения осталось уже совсем мало от фельдшера Паши.
Буйнакск, расположенный во взрывоопасном Кадорском регионе, сегодня – магнит для террористов и тех, кто хочет ими стать. Руководит засевшими в лесах ваххабитами вчерашний студент Белгородского университета Алексей Пашинцев, называющий себя сейчас Абдул-Малик. По данным спецслужб, именно он готовил к самому громкому теракту последнего времени актрису Аминат Сапрыкину, которая взорвала себя и известного кавказского богослова Саида Эфенди Чиркейского, идейного противника террора. Именно в Кадорской зоне предположительно сегодня находится крупнейший тренировочный лагерь боевиков.
Буйнакск уже на грани гражданской войны. Мирное население устало жить под прессингом террористов, бояться выстрелов по ночам и вымогательств среди бела дня (террористы рэкетируют предпринимателей). По городу разлетелись листовки:
«Мы устали от беспредела и видим, что полиция не может помочь нам. Мы устали от этих шайтанов, которые прячутся в лесах и стреляют в спину нашим безвинным братьям. Мы многих из вас знаем. Никакого суда не будет.
Будем делать так же, как и вы. Никого не будем жалеть, кровь за кровь, смерть за смерть, слезы за слезы. За одного нормального мусульманина мы убиваем одного родственника шайтана из леса. Нам терять уже нечего».
В листовке – список имен, фамилий и кличек «лесных» и их пособников. Местные жители все и всех знают. Неужели о них не знает полиция?
Дело к Сочи
В июле этого года лидер боевиков Доку Умаров сделал заявление, которому не придали большого значения. Умаров призвал участников бандподполья к срыву Олимпиады-2014 в Сочи и снял мораторий на теракты в России, причислив гражданское население к своим врагам. Еще несколько месяцев назад он заявлял, что мирное население не будет страдать, и действительно объектами нападений в последнее время были только люди в форме. Теперь автобусы, метро, торговые центры и театры снова стали небезопасными местами.
Кто заплатит за теракт?
Госдума готовится принять поправки в Закон о терроризме, согласно которым ущерб от терактов будут взыскивать с родственников террористов. Говорит первый зам. руководителя фракции «Единая Россия» в Государственной Думе Вячеслав Тимченко: «Данная норма не только сэкономит бюджетные расходы на данные цели и привлечет к возмещению ущерба более «справедливые» источники (виновников и их ближайшее окружение), но и позволит частично сократить количество терактов. Терроризм – это своего рода бизнес, причем довольно прибыльный.
Многие совершают данные преступления именно из соображений экономической выгоды, ради денежных вознаграждений, которые получают они сами и их семьи. Принятие законопроекта лишит их такой финансовой мотивации».
Читайте также:
