Как юмор спасает от болезней?

Меня часто спрашивают, как это, почему молодые люди выбирают профессии психиатра или психотерапевта? Многие из них приходят туда только потому, что «мы все – родом из детства» и именно в детстве в нас закладываются многие качества, формируются психологические комплексы, которые потом начинают определять всю нашу жизнь.

Да, немалое число молодых людей, которые «идут в психиатры», делают это в надежде что-то понять в себе, в чем-то разобраться с помощью полученных специальных знаний, убрать что-то, мешающее им в жизни… И не зря же кто-то из современных остроумцев написал: «Психиатры отличаются от своих пациентов только цветом халата». Но порой новых знаний не хватает, чтобы справиться с этой осознанно или неосознанно поставленной перед собой задачей. А потому с годами некоторые необычные, даже патологические качества начинают заостряться, а окружающим кажется, что психиатры как бы «заражаются» от своих пациентов.

Анализируя собственный приход в психиатрию, выявляешь несколько ключевых моментов в своей достаточно долгой жизни. Самые ранние воспоминания 3-летнего ребенка, оказавшегося в оккупированном фашистами в ноябре 41-го года Ростове-на-Дону, прочно вытеснены из памяти (хотя обычно помнят многое из происходившего в этом возрасте). ,

Наверное, это произошло потому, что в дом попал снаряд и несколько осколков впились в стену прямо над головой спящего ребенка (мать потом всю оставшуюся жизнь носила в сумочке пару этих проржавевших напоминаний о войне). Потом была эвакуация, поскольку выбитые из Ростова «первые немцы» начали новые бои за повторное овладение им. И самые яркие ранние воспоминания – маленький порт в Махачкале, на пристани стоят ряды огромных (как казалось ребенку) стеклянных емкостей, очередь из пикирующего немецкого самолета – и разлетающиеся во все стороны стеклянные осколки. Потом – переправа через Каспий на казавшемся огромным пароходике. Я играю в шлюпке на верхней палубе с раненым матросом, и снова пикирует самолет. За бортом – взрывы бомб, а матрос накрывает меня своим телом…

А далее, несмотря на сравнительно спокойную жизнь в Ташкенте и Чимкенте, мучают ночные страхи, в которых мелькают отрывочные кадры бомбежек… Постепенно сон становится спокойнее. Но в ноябре 43-го остатки семьи (бабушка осталась лежать в казахстанской земле) возвращаются в Ростов-на-Дону, где мыкается по госпиталям отец – командир саперной роты, подорвавшийся при освобождении этого своего родного города. И в Ростове ночные страхи оживают. А когда после окончания войны начинается учеба в школе, которая расположена по воле случая рядом с тем самым домом, полуразрушенным снарядами в ноябре 41-го, для первоклассника начинаются новые муки – непонятные страхи наваливаются, когда приходится выходить к доске, становясь причиной заикания. В конце учебного года они практически уходят. Но тут новое несчастье – умирает вторая бабушка, и 7-летнего ребенка берут на похороны (что, как сейчас хорошо известно, чревато серьезными невротизирующими последствиями для неокрепшей психики ребенка). После чего в сознание врывается страшное понимание необратимости смерти. И в школе все возвращается «на круги своя»…

Дорогой медицинской

С годами пришло увлечение книгами о медицине и знаменитых медиках. И занятия в биологическом, физиологическом и… драматическом кружках. А интерес к психиатрии проснулся на 2-м курсе мединститута – занятия в кружке, первые научные работы… и дружба с необычным сокурсником. Этот золотой медалист поражал феноменальной памятью – он был способен за полчаса просмотреть 200 страниц книги, а потом в мельчайших деталях пересказать содержание! И еще он с ходу запоминал медицинские термины даже на латыни!

Парень этот родился у ссыльной матери на Колыме. Там же погиб его отец. А мать, чудом выжившая, потерявшая старшего сына, сумела не потерять себя. Бывшая выпускница Ростовского университета, она возглавляла в это время гороно. И продолжала дружить с однокурсником и «товарищем по колымскому несчастью» Александром Солженицыным, с которым мне довелось познакомиться в той необычной семье в 1960 году. И из скупых его рассказов поверить в беспредельные возможности человека… Но вскоре случилось несчастье с этим студенческим другом: он стал говорить, что читает мысли окружающих, «видит затылком», и быстро начал утрачивать дар мнемониста. И теперь уже осознанно у меня появилось стремление найти способы помочь ему.

Но жизнь забросила меня после окончания мединститута в Чечено-Ингушетию. Точнее, сам добился распределения в республиканскую психиатрическую больницу. И там вовсе не «заразился» от своих пациентов, а совершенствовал знания. Да еще и параллельно начал играть в республиканском молодежном театре. И тогда меня окончательно покинули и ночные тревоги, и страх выступлений перед аудиторией. А закрепить все это помогло овладение специальностями психолога и, чуть позже, психотерапевта.

Да, путь тернистый… На этом нелегком пути была еще одна поддержка – увлечение юмором. Чему свидетельство – десяток веселых теле-, кино-, радио- и цирковых сценариев, а также звания лауреата премии «Золотой теленок» и дважды лауреата «Крокодила».

Что ж, юмор – спасательный круг на волнах жизни.

Евгений Тарасов, врач высшей категории, Москва