Как математик отправил резюме за рубеж и получил срок за госизмену

Еще недавно уголовные дела по статье «Государственная измена» казались историями из далекого прошлого. Но в последние несколько лет «мертвая» статья Уголовного кодекса ожила и дала целый букет громких или, наоборот, тихих дел.

На общем фоне выделяется дело Геннадия Кравцова, осужденного фактически за отправленные в Швецию и Белоруссию резюме и предложения о сотрудничестве.

Геннадий Кравцов окончил Военно-космическую академию имени Можайского в Санкт-Петербурге. 15 лет проработал в ГРУ на должности радиоинженера, имея доступ к государственной тайне. В 2011 году закончился срок подписки Кравцова о неразглашении.

В мае 2014 года Геннадий Кравцов был арестован по подозрению в госизмене. Обвинение просило 15 лет. В сентябре 2015 года Мосгорсуд приговорил бывшего военного инженера к 14 годам. В феврале 2016 года Верховный суд сократил срок с 14 лет до шести.

Гений с чудинкой

Алла Терехова до сих пор не верит, что ее обычная семейная жизнь так легко превратилась в настоящий шпионский триллер. 

С будущим мужем Геннадием Кравцовым они встретились в компании друзей, когда обоим было уже хорошо за 30. 

– Гена показался мне обычным «ботаником» – трудился в Минобороны математиком-алгоритмистом, получал около 25 тысяч рублей и был совершенно помешан на своих разработках. Интерес у меня он вызвал, только когда взял в руки гитару и стал петь, – рассказала Алла «Собеседнику». – Только позже я узнала, что он работает на космическую разведку, участвовал в создании «Протона», а одну из его секретных разработок поставили в армии на вооружение.

Отдав армии 20 лет, в 2005 году Кравцов перешел работать сначала на одно предприятие оборонной отрасли, потом на другое. Доход был уже выше – 60–80 тысяч рублей, но инженер, по словам жены, все больше погружался в депрессию. 

– Бардак, «освоение» бюджетов и упадок в отрасли он переживал как личную трагедию, – вспоминает Алла. – Может, я еще виновата – стала подначивать: если ты такой умный, почему такой бедный? Гена стал искать работу. За рубежом. Нашел объявление от шведского института, отправил им резюме. Пришел ответ: все хорошо, но необходимо шведское гражданство, а посодействовать в его получении не можем. Я сильно не вникала, но Гена продолжал поиски. Причем деньги, как мне кажется, его интересовали в последнюю очередь. Он говорил, что хочет реализоваться, что столько знает и умеет, что просто должен это задействовать.

Поиски бывшего секретного сотрудника не остались незамеченными. 

– Друзья считают Гену гением, но иногда он ведет себя как настоящий чудик, человек не от мира сего. Однажды он Почтой России отправил письмо в Министерство обороны Белоруссии, куда приложил свое резюме, и предложил свои услуги как классного специалиста, – пересказывает Алла. – Сейчас мы понимаем, что это письмо, конечно, никуда не дошло. Его перехватила ФСБ, а Гену сразу взяли в оборот.

Срок для патриота

Следствие шло полгода. Кравцов все это время находился дома, даже не под подпиской о невыезде. Но мысли скрываться у него никогда не было.

– Все воспринималось как недоразумение, которое вот-вот разъяснится. Гена же такой патриот, переживающий за то, чем он занимается, я таких вообще мало знаю, – говорит Алла. – Мы даже собирались в отпуск в Грецию. Но тут внезапно пошло резкое обострение «шпиономании», активизировались дела и посадки за «измену Родине», и наше следствие закрутилось очень быстро.

Государственный адвокат просил признаваться во всем побыстрее, чтобы «смягчить участь». Кравцов ни в чем не признался, но ему дали 14 лет!

– Наш следующий адвокат, Иван Павлов, который специализируется на аналогичных процессах, был возмущен: доказательств нет, свидетелей нет, самого деяния нет, а срок – огромный, – переживает жена осужденного.

– Главным моментом обвинения стало якобы разглашение гостайны, – прокомментировал «Собеседнику» правозащитник Сергей Давидис. – На самом деле Кравцов в своем резюме указал должность и направление работы в ГРУ, чего, по мнению следствия, не должен был делать. Хотя ни под какую секретность эта информация на тот момент уже не подпадала.

Правозащитники и родственники считают, что дело бывшего гэрэушника – показательное, а «Мемориал» включил Кравцова в список политзаключенных.

– Ощущение, что хотели дать понять всем, кто смотрит в сторону Запада, что лучше даже не рыпаться, – полагает Алла Терехова.

Придумал в колонии игру

Статья 275 («Госизмена») – как метка. В мордовском лагере для бывших сотрудников, где сейчас отбывает наказание Геннадий Кравцов, сидят еще несколько человек, осужденных за аналогичные преступления. Но даже между собой они не общаются, а часть зэков вообще предпочитают обходить их стороной.

– «Шпион», – шепчутся за спиной у Гены, – признается Алла. – Там же сидит грузин, к которому приезжал в гости родной брат – чекист из Грузии, и общение с ним сочли изменой. Еще один мужчина сел за то, что откровенничал по телефону с однокурсником, который сейчас живет в Прибалтике, – в дружеской болтовне усмотрели какую-то передачу данных. Гена говорит, что к нему в колонии приставлен человек, который за ним наблюдает. Первое время муж все чем-то возмущался, обсуждал политику, доказывал свою невиновность. Потом понял, что лучше этого не делать. После того, как ему отказали в условно-досрочном освобождении с формулировкой «не встал на путь исправления».

Привычный к армейской обстановке, Кравцов как-то освоился и в колонии. Работает в швейном цехе. За 30 тысяч рублей можно было бы добыть освобождение от работы, а еще за допвзносы устроиться поудобнее – чайник, койка на 1-м этаже. Но гэрэушник и тут привык все делать по закону и уставу, не покупая себе льготных условий: спит на втором этаже, отрабатывает трудочасы. 

– Работать в оборонке после освобождения он уже не сможет. Только менять сферу деятельности. Уже сидя в колонии, Гена придумал компьютерную игру. Говорит, этим и займется, когда выйдет, – сообщает Алла.

Верховный суд скостил приговор Кравцову с 14 до 6 лет – крайне редкий случай и, как считает Алла, фактическое признание отсутствия вины ее мужа.

Семья «врага народа»

После приговора даже среди знакомых пошли разговоры: «Ну дыма без огня ведь не бывает...», «14 лет просто так не дают...» Кто-то предпочел не звонить – смущал щелчок подключения прослушки при разговоре. После нескольких визитов сотрудников ФСБ на работу к Алле компаньон по бизнесу попросила ее временно отойти от дел. Хотя сфера деятельности женщин максимально далека и от политики, и от криминала – у них паломнический центр, организующий туры по религиозным местам.

– Я активист в доме. На собрании жильцов мне одна женщина как-то сказала: «Уж вам-то лучше вообще помолчать. Мы все знаем, где ваш муж, и за что он там оказался, и на какие деньги вы купили квартиру в нашем доме». Мы купили квартиру в ипотеку, но спорить было противно, и я просто ушла, – говорит Алла. – Однажды на стене рядом с квартирной дверью я увидела надпись «69 стрелочка 275». Я даже не сразу поняла, что это за «шифровка». Но вскоре на двери появилось «разъяснение»: «В квартире 69 живут дети врага народа». На почтовом ящике у меня красным маркером написано «275», я не стираю, чтобы не раззадоривать тех, кто это пишет. Сначала хотела переехать. А потом подумала: а куда от этого денешься? Родителям одноклассников моих детей я сразу сама все рассказала, чтобы не было кривотолков. Все всё поняли, детей не травят. Поэтому осталась, так и живем...

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник» №46-2018 под заголовком «Мой муж — шпион».