– Вообще, это дело нереальное, как я уже понял. Во-первых, лошадей в российской глубинке почти не осталось – их не держат, потому что держать невыгодно. Всего в трех небольших поселочках недалеко от Москвы, как выяснили по телефону мои помощники, есть рабочие лошадки. Однако когда мы туда приехали, то не нашли там ни одного трезвого человека. Аборигены не могли двух слов связать, не то что отвести нас в загон к жеребятам. Пришлось возвращаться в Москву без покупки, – пожаловался корреспонденту «ЖГ» Запашный.

Эдгард Запашный не может купить лошадь

– Вообще, это дело нереальное, как я уже понял. Во-первых, лошадей в российской глубинке почти не осталось – их не держат, потому что держать невыгодно. Всего в трех небольших поселочках недалеко от Москвы, как выяснили по телефону мои помощники, есть рабочие лошадки. Однако когда мы туда приехали, то не нашли там ни одного трезвого человека. Аборигены не могли двух слов связать, не то что отвести нас в загон к жеребятам. Пришлось возвращаться в Москву без покупки, – пожаловался корреспонденту «ЖГ» Запашный.