Алексей Ягудин: Щипал Дайнеко, чтобы лучше каталась
Поговаривают, что когда начинаешь общаться с Алексеем Ягудиным, невозможно в него не влюбиться.
Поговаривают, что когда начинаешь общаться с Алексеем Ягудиным, невозможно в него не влюбиться. Стрелы Амура поразили сердца самых известных красавиц страны. Сегодня в проекте «Ледниковый период» в паре с Ягудиным катается другая артистка – Лера Ланская. О том, какие отношения у Леши с юной актрисой, он рассказал «ЖГ».
Ланская довела меня до слез
– Во время вашего «Черного ворона» прослезились, пожалуй, все члены жюри. А что чувствовали вы с Лерой?
– Знаешь, мы сами не сразу в себя пришли. Лера даже расплакалась. Еще бы чуть-чуть, и я бы тоже начал. Во время катания мы прожили целую жизнь. Серьезные моменты из жизни словно картинки пролистывались.
– Как создавался этот трогательный номер?
– Очень многое зависит от музыки. В проекте Авербуха я два года подряд участвовал в выборе музыки и создании номеров. В прошлом году мы с Викой Дайнеко еще как-то спорили по поводу музыки. А в этом году право выбора музыки я предоставил Лере. Мне, как профессионалу, все равно, под какую музыку кататься. Главное – создавать яркий образ и передавать в танце чувства и эмоции. В третьем сезоне этого телепроекта я сказал, чтобы моя партнерша сама выбирала музыку. Чтобы она нравилась прежде всего Лере, чтобы она получала удовольствие от композиции. А я подстроюсь. И вот Лера принесла «Черного ворона». Мы покатались под эту композицию. И что самое важное, с первого шага пошла постановка танца. Бывает, стоишь-стоишь и не понимаешь, с чего начать и что делать. А тут с первой минуты…
– А почему ты в этом году отдал карт-бланш своей партнерше?
– Просто в первом сезоне телепроекта отношения с Оксаной не задавались с самого начала. Мы не особо общались, постоянно ссорились… Но об этом уже много говорилось, не хочу вспоминать. В прошлом году, когда моей партнершей стала Вика Дайнеко, также были споры. А на третий год я уже начал понимать, что такое парное катание. Здесь, как и в семейной жизни, надо чувствовать друг друга, немножко уступать и давать второй половине также принимать решения. Мне повезло, Лера никогда не спорит по поводу постановок. Иногда может сказать, если ей что-то неудобно. А что касается музыки – тут она главная, она чувствует ее. И получаются действительно хорошие номера. Я все равно остаюсь главным в паре, но я понял, что с Лерой мне очень комфортно. С самой первой минуты задалась спокойная работа.
– Ты – фигурист-одиночник. Что для тебя оказалось сложным в парном катании?
– Для меня, как для одиночника, сложным оказались поддержки. Эх, если бы я был такой сильный, как Костя Цзю! У нас было бы больше поддержек, да и поднимал бы я повыше… Мне в этом плане тяжело, но мы все равно стараемся. Сегодня, правда, во время нашего номера был очень опасный момент. Когда я поднял Леру, ее длинное платье накрыло мое лицо, я не мог видеть и только думал: «Главное – не упасть!» Но все обошлось… В парном катании важно чувствовать и слышать партнера, понимать, в каком он состоянии. Хоть я и профессиональный фигурист, мне намного легче, я все равно нервничаю. А каково тогда Лере?! Я уже научился понимать ее состояние по глазам.
Пушкина злила, говоря ерунду
– Как ты настраиваешь партнершу перед выходом на лед?
– Знаешь, с каждой по-разному. С Оксаной Пушкиной мы практически не общались. Вика очень нервничала. И как я ни старался, успокоить ее было трудно. Потом я просек одну фишку – ее надо было отвлечь. Тогда перед самым выходом на лед я ее… щипал. Так Татьяна Тарасова поступала в свое время со мной, чтобы как-то вернуть в реальную жизнь. Я пытался завести, разозлить Вику. И заметил, она после моих щипков лучше каталась. А вот Леру злить не надо. Мы с ней и так нормально общаемся. Когда мы катали «визитную карточку», она сильно нервничала, и это сказалось на катании. В этот раз я решил не влезать, посмотреть, сможет ли она сама справиться. И я заметил, она уже поспокойнее была.
– Леша, ты человек с жестким характером, с тобой непросто кататься и, наверное, жить. Как ты думаешь, не сложно ли Лере с тобой?
– Абсолютно нет. Потому что мое отношение к человеку зависит от того, как ко мне относятся. Когда мы с Пушкиной катались, она мне говорила какую-то ерунду, злила меня, из-за этого я становился еще более упрямым. А с Лерой все абсолютно спокойно. Это очень помогает в наших отношениях. Плюс я еще научился кое-где уступать. Я и по жизни начинаю понимать, что нужно больше уступать.
– Что-то меняется внутри тебя?
– Конечно! Мы взрослеем. Думаю, что лет через пять-семь я буду еще более спокойным. Это раньше мне нужно было что-то доказывать, побеждать. А сейчас уже стало спокойнее.
– А на сколько ты себя сейчас ощущаешь? Старше или младше своих лет?
– Я думаю, младше. Ощущаю себя лет на двадцать. Но понимаю, что кататься осталось уже не так долго. А потом надо начинать входить в другую жизнь.
– И чем же ты собираешься заниматься в ближайшем будущем?
– Буду развиваться дальше в творческом плане – театр, кино, музыка… В данный момент мы уже заканчиваем снимать стосерийный «Мой жаркий лед». Летом я играл в спектакле, с Дайнеко клип записали. У меня уже сейчас активная творческая жизнь. И я нашел для себя то, чем буду заниматься. Самое главное – получать от этого кайф!
Ланская довела меня до слез
– Во время вашего «Черного ворона» прослезились, пожалуй, все члены жюри. А что чувствовали вы с Лерой?
– Знаешь, мы сами не сразу в себя пришли. Лера даже расплакалась. Еще бы чуть-чуть, и я бы тоже начал. Во время катания мы прожили целую жизнь. Серьезные моменты из жизни словно картинки пролистывались.
– Как создавался этот трогательный номер?
– Очень многое зависит от музыки. В проекте Авербуха я два года подряд участвовал в выборе музыки и создании номеров. В прошлом году мы с Викой Дайнеко еще как-то спорили по поводу музыки. А в этом году право выбора музыки я предоставил Лере. Мне, как профессионалу, все равно, под какую музыку кататься. Главное – создавать яркий образ и передавать в танце чувства и эмоции. В третьем сезоне этого телепроекта я сказал, чтобы моя партнерша сама выбирала музыку. Чтобы она нравилась прежде всего Лере, чтобы она получала удовольствие от композиции. А я подстроюсь. И вот Лера принесла «Черного ворона». Мы покатались под эту композицию. И что самое важное, с первого шага пошла постановка танца. Бывает, стоишь-стоишь и не понимаешь, с чего начать и что делать. А тут с первой минуты…
– А почему ты в этом году отдал карт-бланш своей партнерше?
– Просто в первом сезоне телепроекта отношения с Оксаной не задавались с самого начала. Мы не особо общались, постоянно ссорились… Но об этом уже много говорилось, не хочу вспоминать. В прошлом году, когда моей партнершей стала Вика Дайнеко, также были споры. А на третий год я уже начал понимать, что такое парное катание. Здесь, как и в семейной жизни, надо чувствовать друг друга, немножко уступать и давать второй половине также принимать решения. Мне повезло, Лера никогда не спорит по поводу постановок. Иногда может сказать, если ей что-то неудобно. А что касается музыки – тут она главная, она чувствует ее. И получаются действительно хорошие номера. Я все равно остаюсь главным в паре, но я понял, что с Лерой мне очень комфортно. С самой первой минуты задалась спокойная работа.
– Ты – фигурист-одиночник. Что для тебя оказалось сложным в парном катании?
– Для меня, как для одиночника, сложным оказались поддержки. Эх, если бы я был такой сильный, как Костя Цзю! У нас было бы больше поддержек, да и поднимал бы я повыше… Мне в этом плане тяжело, но мы все равно стараемся. Сегодня, правда, во время нашего номера был очень опасный момент. Когда я поднял Леру, ее длинное платье накрыло мое лицо, я не мог видеть и только думал: «Главное – не упасть!» Но все обошлось… В парном катании важно чувствовать и слышать партнера, понимать, в каком он состоянии. Хоть я и профессиональный фигурист, мне намного легче, я все равно нервничаю. А каково тогда Лере?! Я уже научился понимать ее состояние по глазам.
Пушкина злила, говоря ерунду
– Как ты настраиваешь партнершу перед выходом на лед?
– Знаешь, с каждой по-разному. С Оксаной Пушкиной мы практически не общались. Вика очень нервничала. И как я ни старался, успокоить ее было трудно. Потом я просек одну фишку – ее надо было отвлечь. Тогда перед самым выходом на лед я ее… щипал. Так Татьяна Тарасова поступала в свое время со мной, чтобы как-то вернуть в реальную жизнь. Я пытался завести, разозлить Вику. И заметил, она после моих щипков лучше каталась. А вот Леру злить не надо. Мы с ней и так нормально общаемся. Когда мы катали «визитную карточку», она сильно нервничала, и это сказалось на катании. В этот раз я решил не влезать, посмотреть, сможет ли она сама справиться. И я заметил, она уже поспокойнее была.
– Леша, ты человек с жестким характером, с тобой непросто кататься и, наверное, жить. Как ты думаешь, не сложно ли Лере с тобой?
– Абсолютно нет. Потому что мое отношение к человеку зависит от того, как ко мне относятся. Когда мы с Пушкиной катались, она мне говорила какую-то ерунду, злила меня, из-за этого я становился еще более упрямым. А с Лерой все абсолютно спокойно. Это очень помогает в наших отношениях. Плюс я еще научился кое-где уступать. Я и по жизни начинаю понимать, что нужно больше уступать.
– Что-то меняется внутри тебя?
– Конечно! Мы взрослеем. Думаю, что лет через пять-семь я буду еще более спокойным. Это раньше мне нужно было что-то доказывать, побеждать. А сейчас уже стало спокойнее.
– А на сколько ты себя сейчас ощущаешь? Старше или младше своих лет?
– Я думаю, младше. Ощущаю себя лет на двадцать. Но понимаю, что кататься осталось уже не так долго. А потом надо начинать входить в другую жизнь.
– И чем же ты собираешься заниматься в ближайшем будущем?
– Буду развиваться дальше в творческом плане – театр, кино, музыка… В данный момент мы уже заканчиваем снимать стосерийный «Мой жаркий лед». Летом я играл в спектакле, с Дайнеко клип записали. У меня уже сейчас активная творческая жизнь. И я нашел для себя то, чем буду заниматься. Самое главное – получать от этого кайф!
