Лимонов крыл Госдуму, а Веллер травил анекдоты

К нашему приходу в Большом зале натолкался настоящий аншлаг. Кому сидений не хватило – те поместились рядками на ступеньках. Глядя в программку, мы не могли не восхититься – сколько же все-таки ослепительных умов время от времени числилось и числится в сотрудниках, авторах и колумнистах «Собеседника». Тут тебе и искрометный Иртеньев, и остросюжетный Лукьяненко, и пламенный Лимонов, и вальяжный Максимов! Сам Быков, как известно, уже давно стал маститым автором толстых книг, но сохранил трогательную привязанность к газете, не уставая повторять: «Собеседник» – это навсегда!»

На вечере Дмитрий держался так, будто был здесь чисто для антуража. Он великодушно уступил сцену своим товарищам, довольствуясь скромной ролью конферансье. И все равно, сидя на фоне выступавших поэтов, Быков являл собой самую живописную мизансцену, на какую вообще способен человек, молчаливо сидящий в креслах.
В самом начале был блистателен поэт Владимир Вишневский. Оказывается, он давно забросил одностишия и перешел на более эпические жанры. Но в этот вечер мы аплодировали его коротким и емким, как выстрел, цитатам. Особенно той, которая нравится Валентину Гафту: «При входе в рай мне продали бахилы».
А потом появился знаменитый Эдичка! Лимонов язвил сатирой Карла Маркса, Госдуму и прочие уродства тоталитарного режима. И пусть он уже сед и был женат шесть раз, но у женщин по-прежнему от его воинствующего идеализма замирает сердце. Когда Лимонов с издевкой прочел про «брюхатых депутатов», Быков, сам будучи довольно ренессансным мужчиной, даже бровью не повел и продолжал лучезарно улыбаться.

– Я помню тот день, когда двадцать лет назад мы познакомились с Быковым в редакции «Собеседника», – признался Лимонов. – Даже помню, что мы ели в тот день – сосиски, пюре, компот. Это был тот, советский буфет, и в нем я чувствовал себя как дома.

Никакой акустический эффект не сравнится с той овацией, какую сорвал в тот вечер поэт Игорь Иртеньев. Его затея «уехать в дальние края и жить в республике банановой, как распоследняя свинья» нашла горячий отклик. 

Потом настал черед прозаиков. Нынче слушатель пошел капризный: ему подавай литературу поживей да покороче. А если, допустим, писатель в скетчах не силен? Вот молодой сочинитель Олег Кудрин, который издает великолепные романы по 400 страниц каждый, и угодил в затруднение.
Он стал было читать кусочек страниц на 30, но публике хотелось покороче и поострее – вот и «захлопали». Авторам этих строк стало жаль такого приятного парня в голубых джинсах. Когда-нибудь, может, Кудрин займет место среди жемчужин литературного наследия! И всем нам будет стыдно! Ситуацию с прозаиками выправил Михаил Веллер. Во-первых, он прекрасно смотрелся в стального цвета костюме и полосатом галстуке. Во-вторых, имея огромный ораторский опыт, не стал цитировать «из своего», а рассказал пару житейских анекдотов. И сорвал овацию.
 
Мы побежали искать триумфатора за кулисы. Едва не переломав ноги на крутой лестнице, застали Веллера в буфете, где он нам подарил еще пару анекдотов. Там же раскланялись с композитором Александром Журбиным:
– Ой, как нам ваша песня на слова Окуджавы нравится: «Николай нальет, а Михаил пригубит, а Федот не пьет, а Федот – он сам себя погубит»!

Александр Борисович пообещал спеть ее с нами в следующий раз.

Уже на выходе неизвестный широкому кругу поэт прочел нам стих, встав на одно колено. И пусть гражданин был в некотором подпитии, все равно приятно! Это же не то, что на улице, где тебя так и норовят обласкать крепким матерным словом. Все-таки хорошее, барышни, это место – ЦДЛ.