Михаил Трухин: Лучше ни от кого не зависеть и спать спокойно
Михаил Трухин для большинства – «мент» с «Улиц разбитых фонарей». «Отмыться» от сериального героя непросто. А он, между прочим, играет Гамлета в МХТ им. Чехова. И на эту сцену Михаил попал, конечно, не за «ментовское прошлое». В то время когда телеманы неотрывно следили за упомянутым сериалом, театралы ломились в питерский Ленсовет посмотреть «В ожидании Годо». Тогда-то впервые всерьез и заговорили о Хабенском, Пореченкове и Трухине…
Из театра выгнали за прогул
– Как вышло, что ваш курс в ЛГИТМиКе стал легендарным? Хабенский, Пореченков и Хаапасало составляют пул самых ярких звезд нашего кино.
– А еще вы позабыли назвать Ксюшу Раппопорт, Илью Шакунова, Андрея Зиброва, Олю Родину… В чем секрет популярности курса? В педагоге. У нас был сильнейший на сегодняшний день Учитель – Вениамин Михайлович Фельштинский.
– Переезд ваших однокурсников Хабенского и Пореченкова из Питера в Москву был заметен. Отчего вы задержались?
– Сначала мы ушли из труппы питерского Ленсовета. Я был первым, хотя и не по собственной воле. Так получилось, что меня выгнали из театра. Нет, не за пьянку, не думайте!
– А за что?
– За прогулы, хотя на самом деле… У меня в то время было очень плохое зрение. Пришлось сделать операцию, после которой нельзя давать нагрузку на глаза. Я предупредил об этом в театре… Но к тому моменту уже был составлен репертуарный план. Тем не менее я решил, что здоровье дороже. Я с принципами, театр – тоже. А ребята еще года два после моего увольнения работали в Ленсовете, пока их не переманили в Москву.
– Когда ваш творческий союз распался, в газетах писали, что вы перессорились.
– У меня было несколько лет творческого одиночества. После ухода из Ленсовета отношения с Мишей и Костей были как бы разрушены. Вернее, мы меньше стали общаться. Они жили своей жизнью, я – своей.
– Просто творческие пути разошлись…
– Ну да. На время.
Школьники на «Гамлете», как в цирке
– А вас Табаков позвал по протекции друзей?
– Я так понимаю, скорей с подачи режиссера Юрия Бутусова, который ставил Гамлета в МХТ.
– Признайтесь, вы ведь мечтали сыграть Гамлета?
– Кто вам такое сказал?
– У каждого актера есть список героев, которых он мечтает сыграть, и Гамлет стоит на первом месте.
– Покажите мне вменяемого артиста с подобным списком! Прекратите, у нормального человека не может быть такого. Потому что актерская профессия основана на «вдруг», на везении, на удаче. Вдруг встретились Олег Палыч с Юрием Николаевичем, и я об этом не знал. Все же происходило не у меня на глазах. Вдруг вспомнили про Мишу Трухина. И вдруг я получил роль.
– Вашего Гамлета всегда хорошо принимают?
– Бывают и неудачные спектакли. Например, когда школьники приходят, не готовые к Шекспиру. Им смешно в самых неожиданных местах. Как в цирке. Это очень сбивает.
Проклинаю поезда
– В театре у вас все складывается. Ну а в кино что? К вам прилип один образ «мента», который так никак и не отлипает.
– Ну конечно, прилип. А к Тихонову не прилип Штирлиц? Но в этом есть свой интерес – побороться и запомниться еще чем-то другим, более ярким. Вы, кстати, знаете, что первые серии «Ментов» снимали, как качественный боевик? И по наполнению они были смешными. Хотя сниматься в этой истории 12 лет совсем несмешно…
– Ваши коллеги по «ментовскому прошлому» случайно не для смеха взяли да и снялись в сериале «Литейный, 4» под собственными именами?
– Да, это очень смешно. Представляете, артиста спрашивают: «Кого вы сыграли в вашей последней киноработе?» А он отвечает: «Сыграл Сергея Селина». Или еще смешней: «Приз за исполнение роли Алексея Нилова получает Алексей Нилов».
– А вам в этой затянувшейся истории было уже неинтересно?
– Я бы не ездил туда-сюда из Питера в Москву, если бы не было интересно. Вся жизнь в поезде. Театральной зарплаты мне бы хватило, чтобы не гоняться «за славой».
– Говорят, вы когда-то мечтали стать машинистом. Врут?
– Было такое в школе. Тогда я жил с бабушкой на Кольском полуострове в городе Мончегорске. Мама училась в Питере в институте, моим воспитанием занималась бабушка. Когда мама приезжала из Питера, мы ездили ее встречать на железнодорожную станцию в соседний город Оленегорск. Этот запах, этот перрон… С тех пор у меня остались детские романтические воспоминания о поездах. И мечта о железной дороге оттуда.
– С тех пор вы и предпочитаете всем видам транспорта поезда?
– Да я проклинаю их! На поездах Питер–Москва я уже всех проводников знаю по именам.
«Воевал» вместе с Микеле Плачидо
– Одной из первых ваших картин был «Афганский излом», который снимали в Таджикистане. Вы играли в картине рядового Худокормова…
– Это легендарная фамилия. Режиссер Бортко взял ее себе за псевдоним и несколько картин снял под именем Яна Худокормова. Да, попали мы тогда с этими съемками под самую раздачу! В тот год в Таджикистане как раз началась война, а мы тут кино снимаем… Да еще интернациональной командой – с нами звезды итальянского кино Микеле Плачидо, его свояк Сандро Стефанелли.
– Каково было работать с Плачидо?
– Он простой дядька. Ходил в трениках с отвисшими коленками. Шутил, выпивал с нами.
– Но, видимо, до того, как по вам стали стрелять боевыми патронами?
– Да уж, жутко было. Бои шли на улице Ленина, где находилась наша гостиница. Погибло много народу. Те, кто уцелел, прятались в гостинице, по которой с ножами бегали какие-то люди. Они искали горничных, чтобы узнать, где живут русские, и вырезать их. Мы заперлись в номере, придвинув шкаф к двери для надежности. Это было очень страшно, и не было ощущения присутствия наших войск в городе. Нас никто не защищал. В огромное окно номера мы видели, как убивают наших на площади. Лишь на следующую ночь за нами прилетели мужики из спецназа. Они окружили гостиницу и вывезли всю съемочную группу и других граждан танковой колонной на военный аэродром. По пути нас обстреливали. Помню, когда колонну погрузили в самолет и он оторвался от земли, мы тут же открыли шампанское и разрядились.
Жаль, мне виноградников не дарят
– Ваш друг Михаил Пореченков – человек с большими амбициями: создал свою продюсерскую компанию, снял «День Д» в качестве режиссера. А вы не хотите свой фильм снять?
– Мы с Михаилом разные люди. Пока рано говорить о его режиссерском и продюсерском опыте, но он человек целеустремленный. Если решил что-то, обязательно добьется цели.
– Ко всему прочему он с некоторых пор стал еще и виноделом.
– Да, действительно, ему подарили виноградники на Тамани. Теперь он и вино производит. Как раз недалеко от тех мест, где снимали «День Д». Вы, наверное, хотите узнать, не спаивал ли он нас на съемках? Нет, мы вообще не пили, потому что стояла жуткая жарища. А вот на рыбалку ездили. К сожалению, мне, как Мише, виноградников не дарят. Но я жду! (Смеется.)
– А какие шикарные подарки дарят вам?
– Честно говоря, я таких подарков опасаюсь. Хотя бывали случаи... Как-то сомнительные знакомые предложили: «Старик, мы решили подарить тебе «Хаммер». Я тут же отказался. Неизвестно, к чему это приведет, что попросят взамен. Лучше спать спокойно и ни от кого не зависеть. Сами купим!
– Машины часто меняете?
– Да. В последнее время я стал любить новые машины, а до этого любил разные. Долгое время ездил на «Мерседесе»,
«Фольксвагене». Сейчас предпочитаю «Ленд Ровер».
Скоро в третий раз стану папой
– Вопросы о личной жизни задавать можно?
– Попробуйте. Только не факт, что я на них отвечу.
– Первая жена, Люба, не возражает против вашего общения с детьми?
– Нет. Она же умный человек. Не сказать, что мы расстались красиво, но люди все же адекватные и цивилизованные.
– А новая супруга, Анна, знакома с вашими детьми?
– Дочь Даша, поскольку она помладше, тянется к ней, как к родной. А сын Егор понимает в жизни уже побольше, и у него есть ревность по отношению к маме. Егору – 11 лет, а Дарье – 8. А скоро у нас с Аней родится ребенок.
– У вас с ней большая разница в возрасте?
– Немаленькая, но мы ее не замечаем. Аня сейчас учится на третьем курсе ГИТИСа.
– Вы ее карьеру каким-то образом выстраиваете?
– Нет. Она сама прекрасно справляется. Есть масса примеров, когда людям не надо было бы заниматься этим ремеслом, но Аня не из их числа. А если ты не ноль в актерской профессии, все само случится своим чередом.
Мужик в юбке – это всегда кураж
– Уж коли заговорили о женщинах, не могу не вспомнить еще одну…
– Какую?
– Старуху из нашумевшего мхатовского спектакля «Примадонны», где вы играете с Дмитрием Дюжевым.
– Он там тоже в женское переодевается.
– Каково это – стать женщиной, хоть и на время?
– Мужик в юбке – это всегда кураж. Но когда мне это предложили, я был удручен. Перепугался так… Не случалось мне как-то женщин еще играть.
– Когда смотрела спектакль, до последнего не знала, что в роли старухи – мужчина. Все гадала, что за актриса.
– Вы не одиноки. Была очень смешная история на премьере «Примадонн». Мы играли ее не в Москве, а в Ханты-Мансийске. И вот на спектакль пришел и сел в ложе какой-то важный человек. И видимо, он выпивал там. Мы это поняли, когда вышли на поклоны, на которых я разоблачаюсь – снимаю парик. В этот самый момент мы услышали, как в ложе упала бутылка, а важный человек на весь зал грохнул: «Бля, так это мужик! Как жить дальше?» Он был страшно расстроен.
– А девушек вам приходилось разочаровывать?
– Бывало.
– Небось, говорили: «А я думала о вас лучше»?
– Это полезно, когда о тебе так говорят. Значит, пора призадуматься…