Тамара Быкова: Сны и реальность

Правда, главной медали своей жизни – олимпийского золота – ей так и не удалось завоевать: в 1980-м в Москве была еще слишком молода и неопытна, в 84-м, когда Тамара достигла самого пика прыжковой карьеры,  Советский Союз бойкотировал Олимпийские игры в Америке и наша делегация не поехала в Лос-Анджелес, в 88-м в Сеуле ей досталась бронза, а в 1992-м за неделю до отъезда на Олимпийские игры в Барселону она просто взяла и ушла со стадиона. «Ахиллы» болели так, что не могла даже ходить, не то что прыгать в высоту.

Мы пьем чай в уютной московской квартире, ворошим прошлое, а в детской безмятежно веселятся дети – 13-летний Ян и 7-летняя Настя, которая как раз окончила 1-й класс.
– В тот день я уходила со стадиона навсегда. Я была твердо уверена, что никогда туда не вернусь! – до сих пор с болью в голосе вспоминает Тамара.
И долгое время она не появлялась на соревнованиях даже в качестве обычного зрителя. Мысли о тренерской работе тоже не возникали – ведь уходила насовсем. Чем занималась?
– Честно говоря, известность и титулы тогда мне очень мешали – никто не хотел брать на работу, – вспоминает Тамара. – Боялись, как я себя поведу, не понимали, что умею делать. Всем нужны были исполнители, а я привыкла быть лидером.
Если бы карьера Тамары Быковой завершилась не в смуте и хаосе 1992-го, а чуточку раньше или позже, она бы точно стала чиновником, функционером или депутатом. Но тогда, в начале девяностых, спасение утопающих было исключительно делом рук самих утопающих.
– Я лежала на диване в своей московской квартире и тупо смотрела в потолок. – Об этих временах Тамара до сих пор не любит рассказывать. – Пришла соседка с просьбой поехать вместо нее администратором с делегацией в Индию на 2 года. Английский я знала – поехала.
Потом было возвращение в Москву, замужество, рождение долгожданного сыночка (назвали Яном) и предложение Анны Дмитриевой поработать на только что образовавшемся спортивном канале «НТВ+».
– В «Останкино» я приехала с мужем и маленьким сыном. Пока мы с моим драгоценным Яном сходили, куда он меня попросил, Анна Владимировна уже приняла на работу моего супруга. А ты, говорит, сиди дома и воспитывай детей. Пускай муж зарабатывает!
Правда, подомохозяйничать Тамаре так и не удалось.
– Как-то позвонила одному знакомому, попросилась к нему в компанию, торгующую итальянской мебелью. А через полгода открыла свою собственную фирму «Мега-престиж-интерьер», и вот уже 7 лет в магазине «Твой дом» у меня работает салон итальянской мебели. Но это заслуга моих друзей и знакомых, которые помогали и помогают мне до сих пор. Спасибо им огромное, особенно Эльдару Дадашеву и Дмитрию Пругеру.
Я удивляюсь: мебель – вроде далеко от спорта, от того, чему училась в Ростовском университете.
– Знаете, – говорит Тамара, – спортсмены, добившиеся в карьере вершин, чемпионы могут и в любой другой области чего-то достичь. Любой вариант работы мне предложи – освою ее вмиг. Как  студенты из анекдота про то, кто за сколько сдаст китайский язык: «Методичка есть? Сейчас докурю – и пойдем сдавать». (Смеется.)
Из детской прибегает дочка Настена, сворачивается клубочком у мамы на коленях и просит почесать ей спинку.
– Мазюлечка моя! – Тамара крепко обнимает девочку. – Я всегда стараюсь быть рядом с Яном и Настей, – говорит она. – Мои мать и отец слишком много работали, так что сама я в детстве вниманием была обделена. Может, поэтому собственным детям хочется дать больше тепла, компенсировать то, чего не хватало когда-то мне.
Тамара сейчас счастлива. Она говорит, что осознание этого приходит, когда попадаешь в какие-то экстремальные ситуации.
Прошлым летом семья Быковой чуть не разбилась в родном Ростове. В центре города в их автомобиль врезались молодые ребята, которые проехали на красный свет.
– Хорошо еще, что мы стояли. Тем не менее наша машина – вдребезги. У меня чуть не погиб ребенок!..
Мы обе матери. Мы молчим. Потом Тамара снова возвращается мыслями в прошлое.
– Тот уход со стадиона стал для меня настоящей трагедией: по ночам  снилось, будто я прыгаю, лечу и падаю в какую-то бездну. Дальше боль… Я ушла из спорта, не доделав, может быть, самое важное. Ощущение неудовлетворенности мучило меня еще очень долго. Но со временем боль ушла и рана зарубцевалась.
Если бы мне сейчас предложили прожить жизнь заново, я бы, как  старик в «Горячем камне» Аркадия Гайдара, ничего менять не стала. «На что мне иная жизнь? Другая молодость?» – цитирует она.