Швыдкого выбрали движением руки

– Все мы шли в «Президент-Отель» в полной уверенности, что президентом останется Владимир Владимирович. Он всех нас встречал, мы расселись и стали слушать вице-президента академии Павла Корчагина. «Есть какие-то кандидатуры?» – спросил он. В ответ ему – гробовое молчание. Хотя собрались 150 человек из 280 академиков – кворум, никогда столько не бывало. Даже Марк Захаров пришел.
Корчагин смотрит – никто никого не предлагает. Тогда достает письмо, как туза из рукава, от академика Льва Николаева. Тот пишет: в связи с тем, мол, что академия в кризисе, не могу молчать, предлагаю Михаила Ефимовича. Корчагин говорит: «Вносим его кандидатуру». Народ оживился, понял, что есть интрига. Предложили Манану Асламазян, Ирену Лесневскую, Владимира Познера и Эдуарда Сагалаева.
Позвонили Манане – у нее самоотвод. Встала Ирена – то же самое. Набрали Сагалаева – он поблагодарил, что предложили, и сказал: «Буду баллотироваться». Был такой слух, что Сагалаева готовят на смену Познеру. Самого Владимира Владимировича Этери Левиева (генпродюсер телекомпании «Совершенно секретно». – Ред.) с юмором спросила: «А вы-то будете брать самоотвод?» Он говорит: «Да нет». И Большой толкнул предвыборную речебу, что хоть и устал руководить 14 лет, но хочет своему преемнику отдать академию в товарном виде, наладить отношения с ВГТРК, НТВ. Швыдкой тоже сказал кое-что, вообще он скромно держался. И мы пошли на перерыв в связи с тем, что стали готовить бюллетени. Свой я утащил домой – буду внукам показывать. Как вы сейчас увидите, до бюллетеней дело не дошло.
Пришли после перерыва. Вдруг встает женщина:  я, говорит, помощница Сагалаева из Национальной ассоциации телерадиовещателей. И сообщает, что ее шеф берет самоотвод. Да ё-моё, только что его спрашивали! То есть ему за перерыв вывернули руки. Набрали, я предполагаю, из Кремля. И Познер, услышав это, тоже встал: «Я подумал-подумал... Вы все меня в принадлежности к «Первому каналу» подозреваете, хотя я там уже не работаю. Не могу при таком отношении больше возглавлять академию, беру самоотвод».
Остался один Швыдкой. Раздали бюллетени. Мы думали: сейчас урну принесут, вычеркнем Швыдкого, проголосуем против всех. Тогда в нарушение всех уставов о тайном голосовании Корчагин говорит: «Давайте выскажемся открыто». Чего, дескать, возиться, раз один кандидат остался? Естественно, как только Эрнст руку поднял, все с «Первого» тоже за Швыдкого. Стали считать – 109 человек его поддержали. Мы только собрались против высказаться, а Корчагин говорит: «Тогда против голосовать вообще не будем». Ну ёлки-палки! Даже когда в столовой шеф-повара выбирают, там и то больше демократии! Я встал и ушел.
Ну хорошо, будем работать с Михаилом Ефимовичем. Но так дела не делаются. Мы, как ни крути, телеакадемики. Хоть какая-то интеллигенция. Нельзя с нами так обращаться, совсем не учитывая наше мнение.