Наталью Селезневу подвело сердце
Знаменитой актрисе стало плохо на репетиции
Секс-символ советского кино Наталья Селезнева продолжает активную творческую жизнь – она приступила к работе над пьесой «Восемь любящих женщин». Однако «ЖГ», побывав на одной из репетиций, стала свидетелем того, что возраст все же дает о себе знать.
Свою роль Наталья Игоревна приняла близко к сердцу. У ее героини – старой девственницы Августины – взрывной характер. Старушенция попивает и постоянно собачится с домочадцами. Но это не мешает ей читать по ночам любовные романы и писать письма объекту воздыхания.
– Старая дева, жалуется абсолютно на все, – говорит о своей роли Селезнева. – Всю жизнь она потратила на поиски мужа. Теперь за ее тщетные усилия платит вся семья.
Под стать характеру героини подобрали костюм для Селезневой – темное обтягивающее платье и старушечий платок.
– Вера, – обратилась Наталья Игоревна к своей коллеге, актрисе Васильевой. – Может быть, мне лучше без платка? С платком как-то по-русски. Мы же все француженки… А очки оставлять? Ну скажи же, как я выгляжу?
– Наташа, тебе все к лицу, – успокоила ее подруга.
Началась репетиция. Все шло хорошо, пока вдруг у актрисы не подкосились ноги, а сама она не произнесла:
– Мне плохо!
Другие актрисы тут же подхватили падавшую женщину и уложили ее на кушетку. Коллеги пытались привести Селезневу в чувство. Однако та лежала, не двигаясь, всем своим видом наводя ужас на присутствующих.
– Она все свои роли принимает близко к сердцу, – шептались костюмеры. – Зачем же так переживать? Может, скорую вызвать?
– Да не бери в голову, это она так правдоподобно играет, – успокаивала коллегу другая женщина. – У нее просто роль такая – все время в обморок приходится падать. Вот увидишь, с сердцем у нее все в порядке. Скоро оживет!
– Давайте только без жертв, – перепугался даже режиссер, всматриваясь, дышит актриса или нет. – Актрисы у нас дорогие, высокооплачиваемые.
Селезнева еще долго продолжала пребывать без чувств. Изрядно потрепав нервы всем присутствующим, Наталья Игоревна все же очнулась. И как ни в чем не бывало продолжила репетицию дальше.
– Давайте не будем растрачивать себя по пустякам и наконец закончим работу, – заявила она своим коллегам, потерявшим дар речи.
Свою роль Наталья Игоревна приняла близко к сердцу. У ее героини – старой девственницы Августины – взрывной характер. Старушенция попивает и постоянно собачится с домочадцами. Но это не мешает ей читать по ночам любовные романы и писать письма объекту воздыхания.
– Старая дева, жалуется абсолютно на все, – говорит о своей роли Селезнева. – Всю жизнь она потратила на поиски мужа. Теперь за ее тщетные усилия платит вся семья.
Под стать характеру героини подобрали костюм для Селезневой – темное обтягивающее платье и старушечий платок.
– Вера, – обратилась Наталья Игоревна к своей коллеге, актрисе Васильевой. – Может быть, мне лучше без платка? С платком как-то по-русски. Мы же все француженки… А очки оставлять? Ну скажи же, как я выгляжу?
– Наташа, тебе все к лицу, – успокоила ее подруга.
Началась репетиция. Все шло хорошо, пока вдруг у актрисы не подкосились ноги, а сама она не произнесла:
– Мне плохо!
Другие актрисы тут же подхватили падавшую женщину и уложили ее на кушетку. Коллеги пытались привести Селезневу в чувство. Однако та лежала, не двигаясь, всем своим видом наводя ужас на присутствующих.
– Она все свои роли принимает близко к сердцу, – шептались костюмеры. – Зачем же так переживать? Может, скорую вызвать?
– Да не бери в голову, это она так правдоподобно играет, – успокаивала коллегу другая женщина. – У нее просто роль такая – все время в обморок приходится падать. Вот увидишь, с сердцем у нее все в порядке. Скоро оживет!
– Давайте только без жертв, – перепугался даже режиссер, всматриваясь, дышит актриса или нет. – Актрисы у нас дорогие, высокооплачиваемые.
Селезнева еще долго продолжала пребывать без чувств. Изрядно потрепав нервы всем присутствующим, Наталья Игоревна все же очнулась. И как ни в чем не бывало продолжила репетицию дальше.
– Давайте не будем растрачивать себя по пустякам и наконец закончим работу, – заявила она своим коллегам, потерявшим дар речи.
