Самогон как выражение самости

Если верить Мединскому, взявшемуся развенчивать «Мифы о России», во всем мире пьют не меньше, а во Франции или Англии – даже и больше. Проблема в том, что нигде в мире, кроме России, самогон не становился такой значимой частью национальной культуры. Почему это получилось, я попробую объяснить в конце. Но сначала – как.
Похлебкин в своей фундаментальной «Истории водки» датировал широкое производство самогона из отечественного хлебного сырья второй половиной XV века, поскольку в это время русские перешли на трехполье и у них стали оставаться излишки зерна; но ведь до хлебного самогона был медовый! Считается, что первый самогонный аппарат в мировой истории располагался в русской печи (вы же не станете спорить с тем, что она русская?) и был открыт в девятом примерно веке нашей эры, потому что уже в десятом Владимир замыслил перевести Русь в единобожие, искал новую веру и отказался принять ислам под тем предлогом, что мусульманство известно крайней нетерпимостью к алкоголю. «Веселие Руси есть пити, не можем без того быти», – сказал он, как отрезал, и принял христианство. А пили, конечно, не виноградные вина – виноград у нас не рос, импортное было не всем по карману, – а нормальную медовуху; самогоноварением, как знает любой, называется горячая перегонка бродила, изготовленного из сахаросодержащих веществ или чего-нибудь крахмального плюс цветы хмеля, использовавшиеся вместо дрожжей. Первоначально главным алкогольным напитком была забродившая в печи медовуха: ее томили в плотно закрытом горшке. Потом кто-то из сметливых русичей облизал крышку, на которой конденсировался пар, и пришел в восторг. Так экспериментальным путем была открыта самогоноопределяющая истина: если долго нагревать брагу, закипающий раньше спирт начнет испаряться. Охлажденный конденсат произведет эффект, в разы превосходящий действие браги. И все завертелось…

Персидский хан Аббас прислал к Борису Годунову специальное посольство за аппаратом для изготовления «горячего вина». Это не значит, что самогон капал горячим: в идеале он должен как раз получаться холодным, но изготовлять его путем горячей перегонки додумались именно наши. Посольство, увозившее «два куба винных», до Аббаса не доехало, поскольку корабль затонул в Волге близ Саратова, – но свидетельство осталось и широко цитируется (см. «Повседневную жизнь русского кабака», изданную «Молодой гвардией» пару лет назад и раскупленную за неделю. Презентацию помню до сих пор – говорят, я танцевал лезгинку; не может быть). Конструкция самогонного аппарата одинакова во все времена: испаритель плюс конденсатор. Конденсатор – банальный змеевик, изготовляемый из гнутой трубки потому, что так больше поверхность. Кастрюля нагревается, трубка охлаждается, в подставленную посуду капает чистый продукт. Во времена лихорадочной конверсии оборонная промышленность выбросила на рынок быстронагревающийся самогонный аппарат с титановым баком. Современный российский самогонный аппарат «Пчелка» позволяет получить за 2 часа 10 литров превосходного напитка.
Рецепты русского самогона столь многочисленны и разно-образны, что только перечень их занимает пять страниц мелким шрифтом. Самый распространенный – картофельный, самый качественный – свекольный: сахарную свеклу натереть, отварить, отжать, на десять литров – двести граммов дрожжей, 5 дней настаивать в тепле, перегнать дважды. Остап Бендер, анонсировав табуретовку, был не так уж далек от истины – был бы сахар, а там хоть табурет натри на терке и разогревай с дрожжами. Во всяком случае, в смурные раннеперестроечные годы самогон успешно гнали из томат-пасты. А с 2002 года ответственность за самогоноварение исключена даже из административного кодекса – гони не хочу, только не продавай.

Тут есть, конечно, своя экзотика: например, разнообразные травники (главным образом медовые). Берем по пятьдесят граммов корицы, сушеной апельсиновой (а лучше мандариновой) корки, ладана, мускатного цвета, мускатных орехов, кинзы, гвоздики, двести граммов фисташек, все это на 15 литров двойного самогона. Заливаем. Настаиваем неделю. Потом кладем туда ломоть черного хлеба, с двух сторон обмазанный цветочным медом. Перегоняем на ме-е-едленном огне. Не понимаю, как, но в результате во рту у нас образуется аромат цветочного луга.

Или, допустим, хлебный: проращиваются рожь, пшеница или ячмень, должно получиться 6 килограммов пророщенных зерен. Толчем. Потом в 10 литрах воды размачиваем 8 буханок черного хлеба, лучше бородинского. Толчем же. Потом развариваем десять кило картошки и разминаем. Потом все смешиваем и добавляем кило дрожжей. Настаиваем неделю в теплом месте. Перегоняем дважды. На выходе имеем напиток, вобравший вкус картошки, хлеба, земли, воли, крови, почвы и почему-то грибов.
К вопросу о грибах: недавно меня угостили самогоном, присланным из Брянска и настоянным на березовой чаге. Вы не представляете себе, товарищи, что это такое. Запах прели, осени, палой листвы, сырой коры, августовского пасмурного леса с набрякшими подберезовиками и мокрой паутиной… и закуски никакой не надо!

Почему самогон получил в России такое распространение? Потому что кабатчики закабаляли народ, отпуская водку в долг; потому что периодически вводилась государственная монополия (наиболее радикальная – в 1681, 1819, 1902 годах, не говоря о сухих законах 1914 и 1985); потому что магазин и кабак работают регламентированно, а выпить хочется во всякое время! Потому, наконец, что самогон крепче, здоровее, вкуснее водки (получаемой в наше время процессом ректификации) – и потому во всем мире предпочитают именно его: чача, виски, ракия, писка, ром, кальвадос – самогоны в чистом виде.

Главными центрами самогоноварения в России считались монастыри (с XV века – Чудов), а из городов в последнее время – Томск, Красноярск, Брянск, Саратов, Тверь… (В Беларуси – Старые дороги, на Украине – Черкассы.) На форуме любителей самогона – есть в Сети и такой, и не один, – вычислили географический центр русского самогоноварения: точку, равноудаленную от двадцати наиболее активных форумчан. Стрезва, конечно, такого не выдумаешь, но спьяну – очень убедительно. Это на 53 градусах 27 минутах северной широты и 44 градусах 15 минутах восточной долготы. Где-то на Волге, как положено.

Напоследок – о главном: почему именно в России самогон стал символом национальной культуры? Ведь самый успешный из новых брендов на отечественном рынке спиртного – именно самогон «Косогоров», гонимый Николаем Полуэктовым: любой потребитель скажет вам, что это мягче водки по утренним ощущениям и ярче по вечерним. Ну, миф о нашем пьянстве – действительно вполне рядовом по украинским или финским меркам – насаждается самим населением, чтобы с него меньше был спрос. «Да это я спьяну!» – универсальная русская отмазка: пьяниц у нас считают менее опасными, чем бунтовщиков или задумывающихся; за пьянство прощаются куда более тяжкие грехи, и знаменитое родное раздолбайство тоже чаще всего оправдывается именно этим. Но, помимо этого очевидного аспекта, что-то слышится родное и в самом слове «самогон». Самострел, самиздат, самострок, самострой, самосад: все сами из себя, да зато уж без посторонней помощи – как внешней, так и государственной. Сами! Потому что другие делают только хуже. Вот она, русская национальная идея, а вовсе не пьянство.

Если после этого текста вам не захотелось немедленно опрокинуть ледяную рюмку чистого как слеза, едкого и сладкого свекольного самогона, читайте сначала.