Адвокат от мартена

«Мне не нужен ваш балык»

Григорий Петренко мог бы стать знаменитым адвокатом – этаким Плевако второй половины XX века. Но его юность пришлась на 60-е годы, молодежь тогда шла в металлургию – тут и престиж профессии, и солидные заработки, и быстрое решение квартирного вопроса. Опять же девушки повелителей огня и металла любили, а адвокаты считались презренными защитниками воров – в общем, «фи». Вот и пошел Гриша Петренко учиться в Макеевский металлургический техникум, а потом работать – сталеваром мартеновского цеха.

Остаться простым металлургом Петренко не дало врожденное чувство справедливости. Не мог он спокойно пройти мимо беззаконий, все норовил вмешаться. В 1970 году коллеги по Сулинскому металлургическому заводу выбрали Григория в инспекцию рабочего контроля за торговлей и бытовым обеспечением населения – в качестве общественной нагрузки. Никакого вознаграждения за проверки магазинов, складов и продуктовых баз Петренко не получал – ни официально, ни, так сказать, из-под полы.

– Однажды мы обнаружили в подсобке копченую колбасу, масло, красную рыбу, балык, – вспоминает Григорий Харитонович. – В магазине тогда полки были пустые. Я говорю: «Всё в продажу! Иначе напишу протокол о нарушении правил торговли». Ну, торгаши между собой перемигнулись и живо соорудили мне сумочку с дефицитами. Как я разозлился! Они были в шоке: это ж надо, голь беспорточная, под ногтями грязь заводская – а отказался от их сокровищ!

О бессребренике, который взяток не берет и с жуликами не церемонится, в городе заговорили на каждом углу. Не прошло и года, как Петренко выбрали председателем инспекции. Дали прозвище – Дон Кихот, не без намека на ветряные мельницы.
 
Когда в 80-х годах в городе появился Союз защиты прав потребителей, лучшей кандидатуры на должность руководителя, чем Григорий Петренко, не нашлось. При этом он продолжал работать на заводе – к тому моменту зам. начальника электросталеплавильного цеха.

– Конечно, надо было поставить руководить союзом профессионального юриста, – рассуждает Дон Кихот. – Но ему ведь зарплата положена, а союз мыслился как общественная организация. Вот и пришлось браться за дело мне, дилетанту.

Дилетант

Так Дон Кихот засел за юридическую литературу. Защита потребителей – это суды, а как выиграть суд без знания предмета? Сказать, что одолеть юридическую науку Петренко было трудно – значит, ничего не сказать. Все-таки образ мышления у металлурга несколько иной: человек рабочий видит жизненные картины в целом, а юрист концентрирует внимание на мелочах.

Первую победу Дон Кихот одержал, потому что его «не учли». Преамбула: в 1988 году летчик Маркелов купил у местного предпринимателя Шевелева (фамилия изменена) бракованный видеомагнитофон. Было это, когда видик dune стоил больше 3 тысяч рублей; для сравнения: рабочий в мартеновском цеху получал 400–500 рублей, слесарь в ЖЭКе и вовсе 150. Продавец отказался заменить видеомагнитофон, и жена пострадавшего летчика пошла в Союз защиты прав потребителей. Григорий Петренко позвонил Шевелеву и объявил, что подает в суд. Предприниматель хмыкнул: «Да пожалуйста, подавай! Тут одна тетка со мной два года судилась и осталась ни с чем, то же и тебя ждет». Однако суд вынес постановление: выплатить Людмиле Маркеловой 7400 рублей (стоимость видеомагнитофона плюс моральный ущерб). Горе-предприниматель – в ступоре. Правда, жена летчика его пожалела – предложила просто поменять бракованный товар и оплатить расходы Союза защиты прав потребителей, куда входила и юридическая консультация у Петренко.

Лиха беда начало: каждый новый процесс помогал Петренко наращивать «юридические мускулы», а союзу – укреплять авторитет. А потом произошло то, что называют сарафанной рекламой: потянулся к Дон Кихоту обиженный народ. Соседи, коллеги, просто земляки – те, чьи права были нарушены, кому требовалась помощь адвоката. Петренко стал для них таким «адвокатом». Официально он выступал в роли представителя истца – по доверенности. Ходил на суды, вмешивался, если надо, когда видел, что дело ясное и истец справится сам, просто наблюдал. Ни за хождение по судам, ни за помощь в заполнении бумаг, ни за консультации Петренко не взял ни рубля.

– Благодаря ему десятки людей через суд были восстановлены на работе, получили надбавки к зарплате, сумели прописаться в квартире, отбились от хапуг-коммунальщиков, – рассказывает его коллега Александр Толпыгин. – Мы с Гришей проработали в мартеновском цеху 15 лет. Когда завод под предлогом банкротства отказался выплачивать ему деньги, Гриша добился выплаты, использовав статью «Закона о банкротстве» о незаконном обогащении ряда лиц за счет завода. У меня была такая же проблема – он сам позвонил мне, все объяснил. В 2003 году мы таким образом вернули по 15 тысяч честно заработанных рублей.

Наш национальный позор

Дон Кихот как-то подсчитал и сам удивился: за 20 лет он участвовал в 100 судебных процессах, 98 – выиграл. Один раз свел дело вничью – ни нашим, ни вашим, а один раз – проиграл.

– Гордость в тот раз взыграла, попытался судиться с человеком, приближенным к властям, – вспоминает Петренко. – Всем искателям справедливости советую, перефразируя народную мудрость: «С сильным – не дерись, а с властью – не судись!» В кафе, где любили проводить время сильные мира сего, я нашел шесть нарушений: просроченные продукты, отсутствие сертификатов, документов, ценников и так далее. Но суд не отреагировал. Судья, помню, удивился: «Как это не было сертификатов? Вам же предоставили ксерокопии!» Я попытался объяснить, что ксерокопии – это не документы, на что услышал: «Суду лучше знать!» Поражение было обидным и унизительным…

Петренко считает, что одержал бы намного больше побед, помог бы еще многим и многим, но люди… не обращаются.

– Это наш национальный позор! – горячится он. – Мы же панически боимся отстаивать свои права в официальных органах! Представьте, детина ростом под два метра, косая сажень в плечах, 15 лет в прокатном цехе отпахал. Знаете, что это значит? Идет раскаленная проволока, прокатчик ее ловит клещами и отправляет в клеть, где из нее получается проволока разного объема. Не успеет поймать – она вокруг прокатчика обмотается; если человек сразу не погибнет, то инвалидная коляска ему обеспечена. В этой работе смелость нужна! А у нашего храбреца перед зданием суда коленки дрожат. Вот было у меня дело Сергея Мешкова. Он решил подать в суд на ЖЭУ, которое с него брало деньги за неполученную воду. По закону воду можно отключать не более чем на 8 часов в месяц, а у Сергея по 5 дней ежемесячно не капало из кранов. Он обратился ко мне за помощью. Юрист из ЖЭУ во время встречи поинтересовался: «У вас есть адвокат?» Я ответил, что вместо него. Юрист: «А вы кто по специальности?» – «Металлург». – «Самоучка, значит. Ну-ну!» Видели бы вы лицо того юриста, когда иск Мешкова удовлетворили. Но речь о другом: весь дом, 60 квартир, ЖЭУ обманывало! И никто, кроме Сергея, не обратился в суд. А ведь в доме живут практически одни металлурги. Получается, что на работе они – герои, а когда надо отстаивать свои права – все в кусты.
Дон Кихот сетует на правовую пассивность народа, а родня долго не могла понять его юридической активности. Солидный человек, а по судам бегает, по вечерам в кодексы закапывается.

Пять лет назад Петренко пошел на уступки – пообещал семье, что прекратит судиться.

– Мы вздохнули свободно, когда он перестал восстанавливать справедливость, – говорит Любовь Марковна, жена ростовского Дон Кихота. – Конечно, было приятно, что Гришу в городе знают и уважают, что он – защитник обиженных. Но если бы вы знали, сколько раз нам угрожали! Говорили: мол, мы детей ваших знаем, не боитесь за них? Против Гриши торговцы объединились, коммунальщики… Уголовное дело сфабриковали, якобы он занимался вымогательством. Да он со своих проверок и рейдов копейки несчастной домой не приносил! Дело развалилось, но мы страху натерпелись. И ведь никто из тех, кого муж выручил в трудную минуту, не вступился за него. Гриша просил: не надо ничего говорить, просто придите в зал суда и посидите. Кроме близких друзей, никто не пришел.

В общем, сложил Дон Кихот оружие, и некоторое время его семейство было довольно и счастливо. Но недавно Григория Харитоновича выбрали старшим по дому.
– По закону наш панельный дом положено капитально ремонтировать через 20 лет, – говорит Петренко. – А мы уже 32 года без капремонта сидим. Что делать? 101-й процесс начинать? Нарушать принцип – с властями не судись? Или власть сама отремонтирует здание? Если нет, остается суд. Да, я дал обещание семье, но что делать? Видимо, от судьбы не уйдешь.

Сергей Беликов.
Красный Сулин.