Пиндостан и его пигмеи от Пелевина

Его презентация произошла в обстановке строгой секретности, а впрочем, если Пелевин так любит букву П, с которой и начинается, продолжим и мы в этом духе. Презентация прошла превосходно, по-пелевински понтисто. Пришедших повезли подальше, показали процесс печатания предполагаемого потрясающего произведения, предложили публикацию пяти полустраничных препринтов, поманили подписями писателя (подписанные «П5» продадут первым пятидесяти покупателям). По первым параграфам предлагаемых повестей предположу: Пелевин продолжает писать по-прежнему, порой превосходно, порой протокольно, подчас публицистично, плоско, предсказуемо, подчас пронзительно. Поэтически преображая постылую правду, Пелевин предлагает панораму послепутинского пространства, полного патетики, психопатии, подмен, провалов, пустотности. Пелевин протестует против попыток представить путинизм прорывом – пошлости прибавилось, проблемы припрятаны, прогнозы пессимистичны.
В принципе так можно долго, но, поскольку книгу еще никто не читал и на ближайшей неделе не прочтет, сочинить что-либо более содержательное сейчас никак нельзя. Единственное, что достоверно известно: книга состоит из пяти повестей (впрочем, уже опубликованное в «Форбсе» «Пространство Фридмана» – небольшой и не особенно удачный рассказ, в основе которого лежит фантастическое допущение о притяжении денег к деньгам). Остальные четыре текста – «Ассасин», стилизованный под суфийскую притчу, «Зал поющих кариатид», выдержанный в стилистике «Миттельшпиля», «Некромент», который, по слухам, похож на «Мардонгов» и «СССР Тайчжоу Чжуань», и «Кормление крокодила Хуфу», о котором вовсе уж ничего не известно.
Те, кто первыми выстроятся к кассе магазина «Москва» в Москве и «Буквоед» в Петербурге ровно в полночь с
   4 на 5 октября, получат книгу с автографом автора. Правда, таких счастливцев в Москве и Питере будет всего по 50. Из опубликованных кусочков мне пока больше всего понравился «Ассасин», но это, в общем, особенности моего восприятия – мне больше нравится Пелевин стилизующийся и фантазирующий, нежели Пелевин-фельетонист. Поэтическое ему всегда удавалось лучше политического, но для поэтического, даже если живешь в персональной внутренней Монголии, нужно настроение. А у людей, думающих по-русски и хоть как-то соотносящих себя со страной, оно сейчас другое.
Рекламная кампания на этот раз скромная: в прошлый раз издательство «Эксмо» якобы организовало утечку романа, который был залит на сервер VDS, хотя Пелевин в одном из редких интервью заметил, что это напоминает не забавный пиар-ход, а «принудительный французский поцелуй на морозе». Все немедленно купили книгу, дабы узнать, чем пелевинский черновик отличается от чистовика (отличий, насколько я знаю, оказалось меньше десяти). Теперь «Эксмо» ограничилось автобусным туром на Можайский полиграфический комбинат, где журналистам была издали продемонстрирована готовая книга и розданы главки составляющих ее сочинений. Сам Пелевин от комментариев воздерживается, но в этом как раз ничего сенсационного нет. Правда, был запущен скромный скандальчик: оказывается, реклама сборника на растяжках и билбордах запрещена из-за слова «Пиндостан» – часть русских националистов таким образом обозначают Америку, и это считается неполиткорректным. Не знаю, не знаю. В крайнем случае могли бы и на заборах написать, если очень хотелось.
Пелевин – писатель, сочетающий абсолютную предсказуемость со стопроцентной непредсказуемостью, а потому заранее предположить, понравится ли вам его книга и похожа ли она на прежние, трудно. Пока, во всяком случае, он оставался верен себе – перейдя от трогательных, местами сентиментальных фантазий на темы счастливого детства в несвободном и уродливом мире к жестокой насмешке над той «банановой республикой зла», которая пришла этому миру на смену. Последний его роман «Ампир V» больше походил на трактат, чем на прозу, но в нем были главы изумительной силы, хотя как раз вся вампирская мифология выглядела довольно вторичной и плоской. В сущности, давно уже неважно, о чем пишет Пелевин. Важно, что он пишет вообще – присутствует в нашей с вами реальности, задавая планку и напоминая об иллюзорности прочих критериев. Видеть и разоблачать тщету – великое дело, особенно когда девяносто процентов населения придают ей исключительное значение; а уж выстроить что-то вместо нее – личное дело каждого, это не к Пелевину.