Василий Меркурьев – человек не массового производства

– В этой роли был весь папа. Такой же, как на экране, он был и в жизни, – делится с нами сын актера Петр Васильевич Меркурьев. – Ну, а доброта… ею пропитаны все работы папы, потому что и он сам, и моя мама Ирина Всеволодовна Мейерхольд были такими на самом деле. Я никогда не задумывался об истоках доброты в нашей семье, просто знал, что так и должно быть.
Родители Петра Васильевича поженились в 1934 году. У обоих это был не первый брак. У мамы, которой было 29 лет, – третий, у тридцатилетнего папы – второй. Скоро в семье родилась дочка Анна, затем Катя. До последних дней родители любили друг друга безумно.
– Нина Николаевна Ургант на похоронах моего папы замечательно сказала: «Они были влюблены, как Ромео и Джульетта, и не стеснялись этой влюбленности», – вспоминает Петр Меркурьев.

Корова на бедность

В 1939 году у семьи Меркурьевых – Мейерхольд настали черные времена. Были арестованы отец Ирины – великий Всеволод Мейерхольд и брат Василия – Петр. Тогда актер принял решение – взять в свой дом семью репрессированного брата. У Петра остались трое детей и молодая супруга. Так и стали жить большой семьей, в которой Василий Меркурьев был единственным кормильцем.
Началась война. Меркурьевых отправили в эвакуацию в Новосибирск. Там к ним присоединилась еще и дочь другого брата артиста. Тот был директором хлебозавода в Ленинграде и умер в блокаду от голода. В эвакуации началась новая жизнь.
– Чтобы как-то прокормиться, надо было работать. Как раз в это время в городке Колпашево открывали театр. Маму назначили в нем главным режиссером, а папу директором. Родителям в Новосибирске дали корову, погрузили многочисленную семью на баржу и пустили по Оби вниз по течению к Ледовитому океану. Родители были так воодушевлены, что тут же поняли, чего им не хватает для полного счастья – сына. В такое время, несмотря на бедность, в 1943 году родился я. Мама рожала в кулисах театра. Во время репетиции у нее начались схватки. Пока бегали за лошадью, она уже и родила.
Сына назвали Петенькой в честь погибшего брата актера. А в 1947 году после эвакуации Меркурьевы вернулись в родной Ленинград, где на их большую семью власти выделили три комнатки в коммунальной квартире. Александр Александрович Брянцев, основатель ленинградского ТЮЗа, живший в этом же доме, увидев, в каких условиях живет семья артиста, по доброте душевной отдал им свою огромную квартиру. А сам переехал в их коммуналку.
– Кстати, квартиры этой мы лишились сразу после кончины мамы. Она умерла через три года после папы, и в квартире осталась только моя сестра Катя. В те советские времена было не положено одному человеку иметь такие метры. И квартиры у Кати не стало. Но зато на доме есть мемориальная доска.
В легендарной Александринке Меркурьев работал один, потому что Ирину Мейерхольд, как дочь врага народа, на работу просто не брали. Заработков, чтобы прокормить всю ораву, не хватало. К тому же Меркурьев преподавал в институте, и его студенты частенько кормились и жили в хлебосольном доме.
– Из-за бедности отец никогда не обращал внимания на свою одежду, ему было все равно, во что он одет. И я с тех пор не считаю это важным.

Святой человек

Сын актера не пошел по стопам родителей – получил музыкальное образование. Но при этом его актерская судьба сложилась удачнее, чем у Василия Васильевича.
– Начал я сниматься случайно, в 16 лет. Папа был этим очень недоволен. «Ты сначала образование получи, а уж потом, если есть талант, тебя будут снимать», – сказал он мне. Поэтому с 16 до 23 лет я не снимался ни в одном фильме. Но когда закончил учебу, то не было года без картины, а то и трех. Более 90 картин на моем счету. (Последняя работа Меркурьева-младшего – в телефильме «Ликвидация». – Авт.).
Меркурьев никогда не завидовал актерской востребованности сына. Только радовался. А в своих маленьких дневничках писал: «Видел Петеньку в такой-то роли. Очень хорошо». Гораздо больше актер радовался другим успехам сына. Например, он был невероятно доволен, что Петр руководит детским хором. Туда по блату не устроишься, да и дети по блату не полюбят.
– Папа – святой человек. У мамы были недостатки, но у папы – нет. Он был терпеливый, иногда мог вспылить, но тут же отходил. Человек без гордыни, великий труженик. Без дела не мог сидеть. Даже будучи тяжело больным, не терпел праздности. Любил ковыряться на даче в земле, но не мог из-за больной спины. Тогда придумал свой способ – укладывал фанеру на клумбу, ложился на нее и полол, копал без устали.

Артист гороховый

Меркурьева при жизни никогда не забывали. А у родных бывало ощущение, что лучше бы забыли – не хватало ему одиночества.
– Папа любил рыбалку, но не как хобби, а как средство побыть наедине с самим собой. Любил отплыть на лодке на середину озера и просто сидеть и думать. Круглосуточная узнаваемость утомляла, – рассказывает Петр Меркурьев. – Ему как-то позвонил председатель ленинградского облисполкома: «Василий Васильевич, я знаю, что вы едете в Москву. Не могли бы позвонить министру сельского хозяйства, мы остались без семенного гороха. Нужен вагон гороха». Папа приехал, позвонил министру. Ему тут же прислали машину, все министерство выскочило на крыльцо. А министр: «Ах он сукин сын! Знал же, что я не смогу вам отказать». На следующий день в Ленинград поехал горох. Область не осталась голодной.
Папа был сиятельно любимым актером. Его обожали все. Но фамилию его сейчас не знают, хотя фильмы смотрят, тот же «Небесный тихоход» очень любят показывать по телевизору на 9 мая…
Меркурьев никогда не гнался за званиями, не делил людей на чины. Его любили все. Может, и за то, в частности, что Василий Васильевич был скромным человеком и никогда ничего для себя не просил. Для него это было унизительно. Жена как-то упрекнула его, мол, ты все другим, ничего семье. А он ей ответил: «Я знаю, что дети мои сами в этой жизни всего достигнут».
– За это я благодарен отцу. Хоть он ничего не делал для нас специально, но свет его фамилии до сих пор отражается на мне.