Куда президент послал народ

С какой стати премьер-министру Путину велено быть подконтрольным парламенту?

Станислав Белковский, политолог:
– Медведев четко подал сигнал и элитам, и народу о том, что есть только один лидер – он. Никакие параллельные контуры власти уже не работают. Именно он будет определять идеологию и стратегию власти на перспективу. Медведев нисколько не дезавуирует свой статус как преемника, но четко дает понять, что идеология Путина осталась в прошлом.

Геннадий Зюганов, лидер КПРФ:
– Если не будет контроля за исполнительной властью, то какой смысл раздвигать гарантии президентских полномочий?

«Собеседник»:
– Понятно ведь, что глава правительства подконтролен в первую голову президенту страны. Однако Медведевым сказано, что надо отчитываться перед парламентом. Думается, что вопрос этот лежит в психологической плоскости: вы можете себе представить Путина, который бы рапортовал о чем-то Медведеву? Мы – нет. Кстати, Медведев, видимо, тоже этого не представляет.

Нужно ли увеличивать президентский срок до 6 лет?

Cергей Шахрай, руководитель аппарата Счетной палаты:
– Мне посчастливилось быть одним из авторов Конституции. Я даже к таким небольшим поправкам отношусь очень настороженно. Мне кажется, если мы начнем поправки, остановиться будет трудно, хотя президент сказал, что речь идет только о президентской и парламентской власти. У меня нет сомнений, что поправки будут приняты на ура.

Борис Немцов, оппозиционер:
– Инициатива Медведева по продлению полномочий президента нашла живой отклик в сердцах и умах бесчисленных подхалимов и холуёв. На самом деле это крайне опасная, вредоносная инициатива. Это узурпация власти группировкой Путина и попытка увековечить путинизм.

«Собеседник»:
– Первым признаком тоталитарного общества является стремление властных структур продлить время своего пребывания у руля. Вот и у нас, в России, много говорим о демократии и тут же норовим поправить Конституцию. Впрочем, там, наверху, хорошо считают: лучше находиться в президентском кресле 6 лет, чем 4. И неважно, кто будет президентом: Медведев или Путин. Главное, что власть будет в своих руках. Чем это грозит нам? Тем, что через некоторое время власть перестанет нас замечать окончательно и полностью погрузится в сладостное деление вкусных пирогов и пончиков (естественно, среди своих).

Зачем президент хочет дать малым партиям право голоса?

Вадим Соловьев, депутат ГД (КПРФ):
– После принятия этого положения оно коснется лишь выборов 2011 года. Но при сегодняшнем раскладе ни одна из оппозиционных сил не «натянет» больше 3%. Так что «почетные» два места достанутся скорее всего представителям некой новой объединяющейся демократической партии. Таким образом власть просто пытается подсластить пилюлю оппозиции.

«Собеседник»:
– Эта косточка брошена вовсе не нашим малым партиям, а Западу, который упрекает Россию в отсутствии оппозиции. Нет оппозиции? Будет! Вот вам два мандата – только заткнитесь. Ну а что реально можно сделать с двумя мандатами в Госдуме, вы можете и сами догадаться.

Где ответ на вопрос, когда и чем закончится финансовый кризис?

Валерий Хомяков, гендиректор Совета по национальной стратегии:
– Скорее всего президент не хотел вызвать некоторые фобии у наших граждан, которые и так запуганы.

Наш источник в Кремле:
– Президент предпочитал говорить не о деньгах, а о ценностях – о ценностях говорить не так накладно. А если серьезно, настоящий кризис еще впереди, в связи с чем возможна повышенная политическая турбулентность. С учетом такой вероятной перспективы важно отметить, что демократия в России сворачиваться не будет, да и масштабной национализации промышленности не предвидится, хотя роль государства в экономике заметно возрастет. Напротив, президент готов поделиться с обществом самым главным социальным капиталом – доверием.

«Собеседник»:
– В послании на удивление мало сказано о главной сегодняшней проблеме – финансовом кризисе. И все мы понимаем, почему. Еженедельно финансовая «черная дыра» уносит из наших резервов по 10–15 млрд долларов, а ситуация к лучшему не меняется. Вот и пришлось президенту обойтись образными, но бесполезными словами: «Надо прежде всего пробить образовавшиеся в экономике финансовые тромбы». А дальше – еще более общая фраза: «Кризис еще далек от завершения». Это мы и сами знаем, а хотелось бы услышать: что же нам всем делать и когда завершится эта чертова волатильность рынка?

Что стоит за словами Медведева «расширять свободное пространство Интернета»?

Сергей Доренко, журналист:
– Не говоря уже о политическом давлении бюрократии, власть акционеров, менеджеров над СМИ тоже усиливается. И Медведев имеет в виду, что Интернет – пока то место, где есть только пользователь и контент, не ограниченный никаким давлением. И в этом смысле наступает свобода. Кстати, вспомните, что большая часть IP-адресов, серверов, хостинг зарегистрирована в Штатах. Так что и американцам спасибо за расширение нашего свободного пространства.

Георгий Сатаров, руководитель фонда ИНДЕМ:
– Имелось в виду, что у нас и так есть свобода, а теперь ее надо распространить еще и на Всемирную паутину. То есть со СМИ у нас все в порядке, а теперь и в Интернете все будет хорошо.

«Собеседник»:
– Надо вспомнить, какую фразу произнес Медведев перед этим. Так вот, президент сказал: «…уговаривать чиновников оставить в покое СМИ практически бесполезно». Сильное, честное признание, свидетельствующее о том, что удушению бюрократами свободы слова никто особо препятствовать не будет. Ибо – бесполезно. Уходите, мол, в свободное пространство Интернета и цифровое ТВ – туда кровожадные чиновники пока не добрались. После всего этого утверждения президента о «приверженности демократическим ценностям Конституции» кажутся наивными.

Послание – проявление «реформаторского зуда»?

Сергей Доренко:
– Медведев дал понять, что это не начало кампании по реформированию Конституции, а единичный случай. Мол, «реформаторский зуд» исходит только от меня и в последний раз.

«Собеседник»:
– Одни называют президентское послание историческим, другие – революционным. При этом сам Медведев, предлагая «скорректировать» Конституцию, предостерегает от «реформаторского зуда». Что тут сказать: игра слов. Ну какая разница между зудом историческим, революционным и реформаторским? Главное, что он, этот зуд, в послании проявился с очевидностью. И от того, что изменения в Конституцию назовут корректировками, суть ведь не изменится. Реформаторский, ой, простите, революционный зуд уже овладевает страной, скоро вся Россия будет чесаться.