Убийство из милосердия

Когда выйдет этот номер, итальянский парламент почти доведет до ума обещанный закон о так называемом fine vitе (конце жизни), но Элуане от этого не станет легче – ее тело уже будет кремировано.

Даже спустя две недели история жизни и смерти этой женщины не сходит со страниц западных газет, будоража читателей броскими заголовками: «Италия раскололась», «Убийство из милосердия», «Право на смерть»…

Мне пришлось лично наблюдать происходящее на месте событий: смотрела, слушала, читала все, о чем говорили до хрипоты во время долгих дискуссий по ТВ ведущие журналисты и приглашенные медики, политики, ученые-специалисты, адвокаты, представители служб милосердия. То, что длилось 17 лет, за какие-то несколько дней внезапно обросло столькими деталями и подробностями, что их хватило бы на целый роман.

«Лучше умереть»

Элуане Энгларо был 21 год, когда в 1992 году, 17 лет назад, она попала в автокатастрофу – ее машину занесло на обледеневшем повороте, и она врезалась в кирпичную стену…
После формального выхода из комы Элуана в сознание не пришла. Осталась где-то между комой и жизнью. И когда врачи заявили, что шансов на возвращение к нормальному существованию у девушки практически нет, ее отец начал борьбу за то, чтобы дочери дали возможность умереть. Не хотел, чтобы она мучилась, чтобы годами лежала, как овощ. Но было одно препятствие: в Италии решение об отказе от лечения может принять только сам больной.

Отцу Элуаны потребовалось

10 лет, чтобы убедить суд Италии, что он действует фактически от имени дочери. Одним из его доводов были фотографии искрометной и любящей жизнь девушки, которые вместе со свидетельством ее подруг и сокурсников подтверждали, что нынешнее состояние было бы совершенно непереносимым страданием для Элуаны. Но главным аргументом для суда стало то, что однажды, вернувшись из госпиталя, в котором находился в коме ее друг, девушка сказала, что лучше умереть, чем так жить.
 Это назвали «тестимонио биолоджико» (биологическое завещание). Слова Элуаны, эмоционально брошенные в 19 лет, были признаны ее завещанием и стали аргументом для решения о возможности принудительного лишения ее воды и питания, то есть смерти от жажды и голода.

Протеста такие пациенты высказать не могут, так что Элуана должна была уйти из жизни тихо. Но тихо не получилось.

Милосердие или убийство?

Путь машине скорой помощи, отъезжавшей от госпиталя в Лекко, где девушка пролежала все эти 17 лет, преградила толпа с плакатами «Элуана, живи!» Собралась толпа и перед частной клиникой, куда привезли Элуану Энгларо. Жители города разделились на два лагеря, противостоящих в буквальном смысле – одни стояли по одну сторону дороги со своими плакатами, другие – по другую сторону со своими. Одни считали происходящее убийством, другие – освобождением от мук.

Точно так же раскололись и политики. Был принят декрет, запрещающий лишать больных питания и воды, но президент страны отказался его подписать. Люди приносили под окна больничной палаты сотни пластиковых бутылок с водой, но ни одна из них уже не могла утолить жажду девушки. После отключения питья у Элуаны начался страшный кашель, который вытолкнул трубку, подававшую препараты, облегчающие страдания. Заново вставить зонд из-за спазма в горле врачи не смогли.

Элуана скончалась через 70 часов после начала терапии голодом, не прожив отведенных ей медиками 14 дней. Новость о том, что Элуана отправилась в свой последний путь, мгновенно стала известна всем. И с того самого вечера 3 февраля в Италии кипят страсти.

Необратимый процесс

Столь неожиданная и быстрая развязка привела в настоящий шок и ступор всех, кто следил за этой трагедией. У ошеломленных властей, до последнего искавших способ остановить «убийство», даже возникло подозрение, что женщину раньше времени подтолкнули к смерти. В присутствии прокурора карабинеры изъяли в клинике все медицинские карты, но криминала сыщики не нашли.

Дело в том, что к концу третьих суток в организме от обезвоживания наступает необратимый процесс разрушения. У Элуаны от обезвоживания остановилось сердце.
Только мне кажется, что сердце ее остановилось от другого – от ужаса. По последним исследованиям американцев, замышляемое зло излучает энергию, которую можно не только ощутить шестым чувством, но и измерить специальными приборами. Говорят, накануне 11 сентября эти приборы зафиксировали практически аномальные отклонения.

Жизнь как чудо

Человек – это чудо, наверное, самое большое чудо на свете. Мы ничего про себя не знаем – так, чуть занавесочку приоткрыли. Но при этом пытаемся решить, стоит ли жить таким, как Элуана – вегетативным.

Через 2 года после ДТП родителям Элуаны сказали, что шансов на восстановление сознания у девушки нет. Тогда как же возвращающиеся в сознание через 6, 10 лет? И даже через 20, как англичанин Терри Уоллис?

До сих не могу забыть пора-зивший меня в свое время рассказ артиста Евгения Леонова. В 1988 году во время гастролей в Западной Германии с ним случился тяжелый инфаркт, а после этого наступило состояние комы. Немецкий врач попросил его жену и сына не отходить от постели больного и все время разговаривать с ним, вспоминать какие-то хорошие моменты совместной жизни, звать его, даже петь любимые песни. После 16 суток Евгений Леонов вышел из комы, и оказалось, что он все слышал и именно это заставило его вернуться. А что в свои последние часы слышала Элуана? Что ее не вернут к жизни, а «освободят» от нее?

Большинство цивилизованных стран отказались от смертной казни преступников, в том числе и из-за возможности судебной ошибки. Но почему-то согласились со смертью на основании медицинского приговора, как будто ошибок медицинских быть не может.

Мы все панически боимся смерти. Но еще больше мы боимся страданий. Страданий от боли, от одиночества, от ощущения себя лишними, боимся позорной наготы своей беспомощности, боимся быть брошенными, забытыми, униженными. И еще боимся, что не выдержим всего этого, струсим, упадем, потеряем мужество и человеческое достоинство. И поэтому мы готовы выбрать смерть – быструю, без страданий.

И именно поэтому мы не имеем на это права! Не в этом замысел нашего появления на земле, а в том, чтобы пройти весь свой путь до конца.