Все мы немного лошади

«Овес нынче дорог»

Картинка, характерная для многих курортных городов: запряженная в повозку кобылка катает отдыхающих по аллеям парка. Приятно бывает сесть вечерком в расписную тележку и прокатиться под шум моря и шелест листвы.

Но лето заканчивается – и робкая кобылка уже не нужна. За сезон, например, в Сочи она приносит хозяину около 2 миллионов рублей «чистыми». Сама она за этот сезон может превратиться в заезженную клячу, которой, по мнению владельца, одна дорога – на бойню. У хорошего хозяина лошадь может работать и пять, и десять лет – да только не работает. «Прокатчикам», как называют зарабатывающих на лошадях, держать ее с октября по апрель невыгодно – дешевле избавиться от лошадки, а на следующий год купить новую… Таковы законы коммерции. Такова короткая лошадиная жизнь.

Однажды на бойню станицы Северской привезли 10 жерёбых кобыл. Там опешили: животным через месяц рожать, как их резать-то? Когда у бывшего владельца поинтересовались, знал ли он, куда отправил лошадей, тот кивнул: знал. Объяснил зверство по-простецки: овес нынче дорог.

Та жуткая история завершилась счастливо: кобылы попали не под нож, а в лошадиный приют к Игорю и Галине Чередий. За 6 лет супруги спасли от гибели – на бойне или от рук хозяев – больше 70 животных.

«Прокатчик? До свидания»

Азовская – это начало краснодарской «горной страны»: станица лежит в долине-чаше и со всех сторон окружена холмами. На самом краешке этой чаши и расположился домик семьи Чередий и их лошадиный приют.

Первую лошадь в своей жизни Игорь Чередий привел домой в 3 года. Она поднялась за ним на второй этаж общаги и встала там как вкопанная. Родители Игоря открыли дверь и впали в транс. Потом прибежали хозяева лошади, устроили страшный скандал, мальчишка получил нагоняй…

Когда спустя много лет, перебравшись из города в Азовскую, Игорь рассказал эту историю новым знакомым, те захлопали от радости в ладоши. Им, как выяснилось, подарили лошадь. Животное оказалось неуправляемым и злобным – кусало все, до чего могло дотянуться. На бандитке уже поставили крест, но отправлять на бойню не решались – жалели. Игорь появился как нельзя
кстати.

Приняв подарок, Чередий всего за неделю объездил лошадь, и вся станица восхищенно выдохнула: талант! Так было положено начало азовскому лошадиному приюту.

Он, правда, нигде не зарегистрирован, на бумаге не существует. Но когда на бойни соседних станиц привозят лошадей, их работники первым делом звонят Чередий – те забирают и больных, и замученных, и породистых скакунов, и рабочих лошадок.

– Мы, конечно, не профессионалы, ветеринарных училищ не заканчивали, – говорит Галя. – Но все лошадиные болезни знаем как свои пять пальцев. За 6 лет мы не смогли спасти только одну кобылу.

Лошадей Чередий не только лечат, но и пристраивают в хорошие руки. Новых хозяев находят через газеты, Интернет, знакомых, сарафанное радио.

– Это очень непростой процесс, – объясняет Игорь. – Желающие находятся быстро, но не каждому лошадь отдашь. Вот, например, спрашивают: «А сколько в вашей лошади живого веса?» Я понимаю – звонит мясник, сразу говорю: «До свидания». Другой раз интересуются: «Ваши лошади молоды, выносливы?» Тут тоже все ясно: прокатчик. Среди них очень мало порядочных людей, поэтому им я тоже говорю «нет».

«Мы на лошадях не зарабатываем»

Чтобы забрать лошадь с бойни, Чередий платят деньги. Отдают тоже не бесплатно. Казалось бы, неплохой бизнес, только он у Гали и Игоря, увы, не получается.

Теоретически здорового, красивого коня можно продать намного дороже, чем худого и больного. Однако приличную сумму за лошадь готовы выложить только мясники и прокатчики, которым Игорь отказывает. Те, кто берет животное в дом как помощника и друга, в большинстве своем люди небогатые. Им Чередий отдают лошадей по той же цене, что взяли сами. Выходит, что кормят и лечат они их за свой счет. В Азовской и окрестностях все знают, что Чередий на лошадях не зарабатывают. Зато, говорит Игорь, находятся желающие заработать на них самих:

– Как-то вызволял я коней с бойни. Кони те – доходяги, но главный мне говорит: «Плати 25 тысяч рублей за голову и забирай». Я спрашиваю: «А если откажусь, забьешь на мясо?» Он кивает. «Ну, и сколько ты выручишь в этом случае? Тысяч 12–13, не больше. Очень уж они худые». Мясник улыбается: «Может, и так. Давай зарежем парочку и подсчитаем. Тогда остальных получишь дешевле». Знал же скотина: если я соглашусь, сэкономлю, никогда себе потом не прощу. Пришлось платить по 25 тысяч за каждого.

Спонсоров Чередий искать не решаются, потому что прекрасно знают: человек, вложивший в приют пару «лимонов», рано или поздно потребует их обратно с процентами. Как выкручиваются? Выращивают свиней. Иногда получается выменять их на лошадок. За деньги катают забравшихся в Азовскую редких туристов – час-два в день коням не в тягость.

Игорь долгое время подрабатывал конюхом, сейчас работает в Краснодаре начальником охраны в крупной фирме. Дома бывает только по выходным, но зато неплохо зарабатывает – хватает, говорит, и на сено для животных, и на лекарства. Иногда сочувствующие подкидывают энные суммы.

Сейчас у Чередий 11 лошадей, всем Игорь ищет хозяев. В приюте есть место одновременно для 25 животных – была бы только поддержка.

Но ее нет ни от местных властей, ни от казаков, которых в станице хватает.

– Если задуматься, что мы получим при таком подходе к лошадям? – рассуждает Игорь. – Это ведь не кролик, не курица. В год она рожает одного жеребенка, и не каждый выживает. Если и дальше так относиться к ним, скоро коней на Кубани вообще не останется.