Патриарший местоблюститель митрополит Кирилл: Будет жива церковь, будет жить и Россия

Дед прошел 47 тюрем, отца едва не отправили в морг

Володя – так звали Кирилла в детстве – родился и воспитывался в семье с твердыми православными устоями. Вот только времена были не самыми подходящими для верующих людей. В отличие от Алексия II, родился он не в буржуазной Эстонии, а в Советском Союзе – стране, где веру долгое время пытались искоренить.

Дед его, машинист паровоза Василий Степанович, и отец, главный механик оборонного завода Михаил Васильевич Гундяев, в конечном итоге стали священниками. Правда, сначала многие годы провели в каторжных лагерях: дед – за участие в борьбе с обновленческим расколом и протесты против закрытия церквей, отец – за хранение собственноручно написанных конспектов питерских богословов, а заодно и «намерение совершить покушение на жизнь товарища Сталина» – на Колыме. Страдали за веру по полной программе. Причем дед прошел, кажется, все возможные круги земного ада: 47 тюрем и 7 ссылок… Но ничто его не сломило – уже в весьма почтенном возрасте осуществил-таки свою давнюю мечту и стал священником. Получил приход в Башкирии, в селе Уса-Степановка, и там служил, пока не стал слепнуть.

Дед Василий был человеком абсолютно бесстрашным – физически несокрушимым, корнями из Астрахани. Незадолго до смерти он, обращаясь к внукам, сказал: «В этом мире нет ничего такого, чего следовало бы по-настоящему бояться. Нужно бояться только Бога». Старый лагерник, безусловно, знал, о чем говорил.

Отец Володи Михаил Васильевич  пережил не только лагерные ужасы, но и блокаду Ленинграда. В окруженном фашистами городе он занимался строительством укреплений, дошел до полного истощения. Когда ночью его привезли в больницу, врач, едва взглянув, вынес привычный по тем временам вердикт: «В морг!» Но там по счастливой случайности не оказалось места, и отца оставили лежать в коридоре. А утром медсестра случайно увидела, что зрачок «покойника» сокращается от света. Это и спасло. Он попал в эвакуацию – в город Горький (ныне Нижний Новгород). А когда оклемался, в качестве специалиста-механика был направлен на приемку танков Т-34.

После Победы вернулся в Ленинград, где 20 ноября 1946 года у них с Раисой Владимировной – коренной петербургской учительницей – родился второй сын, Володя. Через год Михаил Васильевич пришел к митрополиту Ленинградскому и Новгородскому Григорию, у которого учился когда-то на Высших богословских курсах, попросил о рукоположении и вскоре был назначен священником в храм на Смоленском кладбище в Ленинграде, где находится знаменитая часовня блаженной Ксении Петербуржской.

В семье Гундяевых было трое детей. Володя – средний. Старший брат Николай – ныне настоятель Спасо-Преображенского собора в Санкт-Петербурге, профессор Санкт-Петербургской Духовной академии, преподает патрологию. Младшая сестра Елена – директор православной гимназии. Все они связали свои судьбы со служением Богу, хотя никто из родителей на этом не настаивал. Вообще, «давить» на детей в семье было не принято. Ребята росли как бы сами по себе. Жили на Васильевском острове, в коммуналке. Двери квартиры всегда нараспашку: кто-то приходил, уходил – многолюдно, но всем всегда рады…

Комсомольцем и пионером не был

Едва осознав все пережитые дедом и отцом ужасы и лишения, Володя стал готовить себя к такой же судьбе. Своей вере он не пожелал изменять ни за галстук пионерский, ни за значок комсомольский. Тогда и появилась о будущем иерархе первая газетная публикация – критическая и достаточно глупая, в духе тех лет: мол, разве можно получать пятерки и верить в Бога? Вспоминая то время, митрополит Кирилл говорит, что каждый день шел в школу, как на Голгофу. Его часто вызывали на собрания, где клеймили позором. Сам не заметил, как стал полемистом. Школьных учителей к подобного рода диспутам не готовили, а Володя старался изо всех сил – много читал, размышлял, понимая, что без глубоких знаний он просто не сможет защитить веру.

В 15 лет начал работать, перешел в вечернюю школу. Чтобы не сидеть на шее у родителей, жил в общежитии. Получил аттестат зрелости и устроился в геологическую экспедицию – еще одно увлечение, но геологом не стал. Как, впрочем, и физиком. Еще в старших классах проявилась склонность к точным наукам, и Володя уже было решил получить университетское образование. Посоветовался с духовным пастырем – митрополитом Никодимом. Тот сказал, что физиков в стране много, а священников – нет.
По признанию самого Владыки, он никогда не жалел о своем выборе. Правда, интереса к точным наукам тоже никогда не утрачивал, частенько задумываясь над законами, которые управляют миром. «Библия не отвечает на вопрос о том, как технически была создана Вселенная, – объясняет свой интерес митрополит Кирилл. – Библия дает понимание того, что мир сотворен Богом. А как именно – это во многом сокрыто от человека, и здесь уже начинается область научных знаний».

Девушку так и не встретил

В монахи Володя Гундяев был пострижен в 1969 году. Этому решению предшествовали долгие размышления в Ленинградской Духовной академии: кем все-таки дальше быть – женатым священником или монахом? Как говорит святой Афанасий: «Два суть чина и состояния в жизни: одно – обыкновенное и свойственное человеческой жизни, то есть супружество; другое – ангельское и апостольское, выше которого быть не может, то есть девство или состояние иноческое».

Решил так: если Господь пошлет девушку, они сразу обвенчаются и будут служить Богу вместе. Но если такой встречи все-таки не произойдет, значит, у Господа иные намерения на его счет – иночество.

До 22 лет Володя суженой так и не встретил и принял постриг. «Наступил на горло собственной песне», по его выражению. Это «когда во имя соблюдения определенных принципов человек добровольно отказывается от радостей и приятностей жизни»…

Через несколько дней будущего иерарха рукоположили сначала в дьяконы, а затем в иеромонахи. Благополучно окончив Духовную академию, буквально через год молодой священник был произведен в архимандриты, а вскоре он стал представителем Московской патриархии во Всемирном совете церквей в Женеве.
Западник или фундаменталист?

Сегодня одни называют его «западником» и «либералом», другие – и практически за то же самое – «апологетом особого русского пути» и «православным фундаменталистом». Сам же он считает себя человеком Церкви и сыном своего Отечества.

Да, он за сильную Церковь и делает все для того, чтобы ее укрепить. Уверен, что сильная Церковь не нужна именно тем, кому не нужна сильная Россия. «Как гласит восточная мудрость, камни кидают только в крону плодоносящих деревьев. Мы же всегда помним, – говорит митрополит Кирилл, – что Самим Господом было обещано: врата ада не одолеют Его Церковь…»

Для него это означает одно: будет жива Русская церковь, будет жить и Россия.