Девочка со скакалкой

На все вопросы она отвечает ослепительной улыбкой и… парой слов. Похоже, 8-часовые изнурительные тренировки в зале ей даются легче, чем 15‑минутное общение с журналистами. Ей только-только исполнилось 18, но она уже примерила корону олимпийской чемпионки. А ведь год назад никто и предположить не мог, что эта «юниорка» Канаева попадет на Олимпийские игры.
– Я просто работала и ни о чем не думала, – упорно повторяет Евгения. А работать гимнастка умеет.
– Помню, как маленькая Женя пришла к нам в гимнастический зал в Омске. Не могу сказать, что я сразу же разглядела в ней олимпийскую чемпионку, – честно признается ее тренер Вера Штельбаумс. – Она была такой же, как и все дети. Разве что трудолюбием выделялась, как Ира Чащина. Не уходила из зала, пока элемент не получится. Уже вся ее группа по домам разойдется, а Женя все повторяет и повторяет упражнения. В то время условия для тренировок у нас были не очень хорошие. Бабушке, которая забирала маленькую Женю, даже посидеть негде было в темном коридорчике. Но она всегда повторяла: «Пусть, пусть внучка потренируется, а я ничего, подожду».
– Я обожала смотреть, как занимаются старшие девочки, – подключается к разговору Евгения. – С открытым ртом наблюдала за ними, пыталась что-то повторять. А когда приходила домой, бабушка всегда говорила: «Ну, Женя, переодевайся в свою форму, давай показывай, что вы там проходили». И тренировка начиналась для меня по новой.

В Москве с воспитателем
 – Тяжело было учиться в школе и параллельно серьезно заниматься гимнастикой?
– Нелегко. Обычно преподаватели не приветствуют занятия спортом, но в 5-м классе я перешла в другую школу и попала к очень хорошему учителю. Она понимала меня, а когда пропускала занятия из-за турниров, объясняла пройденный материал. Мы до сих пор поддерживаем отношения.
– Женя, вы переехали в Москву, когда вам было 12 лет. Как же родители отпустили?
– Без проблем. Мама сама мастер спорта по художественной гимнастике, папа – мастер спорта по борьбе. Я с самого детства тренировалась, так что они были за меня спокойны. Тем более что ехала я к своему омскому тренеру – Вере Штельбаумс. Первое время в столице находилась только на сборах, обязательно возвращалась домой. А в 6-м классе меня уже взяли в училище олимпийского резерва. Сейчас «художниц» почему-то туда не принимают.
– Да вы не думайте, что дети у нас в Москве брошенные, – включается в разговор Вера Ефремовна. – В Олимпийской деревне, где живут многие иногородние девочки, есть специальные воспитатели, и водители, и автобусы. К тому же детям запрещено покидать территорию. Они там постоянно под присмотром. В комнате живут по 4–5 человек. Но к сожалению, из тех, кто жил вместе с Женей, уже никого не осталось. В большом спорте ведь как – не попал в обойму из 5–6 человек, значит, можешь выбирать себе другую специальность.
– Например, Алина Коцарь, с которой мы в детстве вместе жили, гимнастическую карьеру завершила, – вспоминает Женя. – Но она осталась в Москве, теперь учится на дизайнера. А многие разъехались по домам.

В детстве не было велосипеда
– После победы на Олимпиаде вы, наверное, стали чемпионкой мира по приемам у начальства: визит к президенту РФ, губернатору Омска, мэру Москвы, руководству ЦСКА… Приходилось ломать голову над традиционным женским: что же надеть?
– Конечно, по магазинам по такому случаю прошлась. Но особо не задумывалась, видели меня в этом наряде на приеме или нет. Что поприличней, то и надевала. Если мероприятие официальное, как в Кремле у Дмитрия Медведева, то там все должны были присутствовать в парадной олимпийской форме. В ЦСКА, например, пришла в черной кофточке и черной юбке.
– Президент подарил всем олимпийским чемпионам по «хорошей машине». Уже ездите?
– Ну, во-первых, не подарил, а пока только обещал подарить. А во-вторых, мне только-только исполнилось 18 лет   и прав у меня еще нет. Пока было не до них, но надеюсь, что если в конце года появится перерыв, то обязательно пойду в автошколу. Считаю, чтобы ездить по Москве, надо непременно выучить все правила, знаки и т.д. Правда, пока не знаю, где буду заниматься: в Омске или в Москве. Но я уже договорилась с нашим водителем (а гимнасток всюду возят специальные шоферы. – Прим. ред.), что он мне поможет освоить азы вождения. Наверное, начну рулить на спортивной базе в Новогорске, как когда-то Ирина Чащина.
– Вы уже думали, куда поставите президентский подарок?
– Когда подарят, тогда и буду размышлять. Мама у меня все равно не водит машину, бабушка и брат тоже.
– Не планируете перевезти в столицу родителей?
– Знаете, над этим вопросом не было времени задумываться. Родителям в Омске недавно дали шикарную квартиру, у них там работа, у брата – учеба в университете, у бабушки – дача.
– Кстати, когда в последний раз вы были на даче?
– Ой, давно! Помню, маленькая бегала там вся в грязи, ягоды ела.
– Наверное, на велосипеде гоняли.
– У меня не было велосипеда.
– Только мячи, обручи, ленты?
– Ага. Но это уже не на даче.

Не нашлось красной скакалки под купальник
– После победы на Олимпиаде все издания напечатали вашу фотографию в нежно-розовом купальнике. Он ваш любимый?
– Да нет (смеется), просто упражнение с лентой, которое я исполняю в розовом купальнике, последнее. А  дальше сразу же идет награждение. Для нас были сшиты специальные купальники для награждения, но физически не успевала в него переодеться.
– И какова судьба ваших олимпийских купальников? Сохраните их себе на память?
– Рано пока сохранять. 1 октября у меня снова соревнования – финал Гран-при. Так что пока я в них выступаю. А вообще-то у нас принято передавать свои купальники для выступлений более молодым гимнасткам.
– А предметы подбираете под цвет костюма?
– На этот раз упражнение со скакалкой я выполняла под испанскую музыку. Купальник был красного цвета, а скакалка – розовая. Просто японская фирма, где мы закупаем скакалки, выпускает их всего трех цветов – розового, оранжевого и лимонного.
– Неужели для олимпийской чемпионки они специально не могут перекрасить скакалку в красный цвет?! У теннисистов даже кроссовки именные бывают. Например, с надписью «Мария Шарапова» или «Анна Курникова».
– В гимнастике до такого пока не дошли (улыбается).